«Твой противник противоположен тебе, как Огонь противоположен Воде, — забормотала она, — а другой парой противоположностей должны быть Земля и Воздух. И главным твоим врагом должна быть ближе всего расположенная к тебе в городе противоположность — Овен и Рыбы, Телец и Близнецы, Рак и Львица»
— Ты не могла бы заткнуться, хотя бы пока работаешь? — стукнув в дверь, крикнул проходивший мимо комнаты Джорджии Рассел.
— Враги! — прошипела Джорджия. Именно так, вне всяких сомнений, и относились друг к другу она и Рассел. История округов Реморы насчитывала сотни лет, но Джорджия и Рассел всего за четыре года сумели накопить столько вражды и ненависти, что их хватило бы на столетия.
«А кто же мои союзники?» — подумала Джорджия, и в ее воображении, невольно заставив улыбнуться, возникло видение Мортимера Голдсмита в его больших круглых очках. Да, против ее сводного брата такой союзник имел бы не слишком много шансов.
Картина союзов и противостояний в Реморе усложнялась странной связью каждого из округов с одним из городов страны, связью, которую Джорджия совершенно не могла понять. Как можно жить в одном городе и одновременно хранить верность другому? Всё равно, что жить в Лондоне, но считать себя ливерпульцем. Хотя, если уж на то пошло, можно жить в Лондоне и болеть за ливерпульскую команду, или за «Манчестер Юнайтед», или, скажем, за «Астон Виллу». Джорджия вспомнила, как в свое время подумала, что все эти округа похожи на соперничающие футбольные клубы.
Только в Реморе всё было намного серьезнее. Она видела страх, появившийся на лице Чезаре, когда Рыбы начали преследовать их, а ведь Чезаре отнюдь не был трусом. Видела она и кинжал на поясе Гаэтано. Такой же кинжал носил и Лючиано, а он был самым миролюбивым мальчиком из всех, кого она только знала. Талия была полной опасностей страной, жившей в полное опасностей время, а Ремора была, судя по всему, наиболее опасным в ней местом. А во время Звездных Скачек напряжение, вероятно, возрастет еще больше. И все-таки лучше уж подвергаться опасностям тальянского города, чем жить в одном доме с Расселом.
Мануши расстелили свои одеяла во дворе конюшен Овна и устроились на них столь же уютно и удобно, как если бы лежали на пуховых перинах, а не на камнях. Гостеприимная Тереза растерянно засуетилась и немедленно вынесла целую кучу одеял и подушек, принятых с благодарностью, но так и оставшихся неиспользованными.
Джорджия отправилась на сеновал как раз перед заходом солнца, а потому не смогла видеть, как высокий слепой мужчина и его спутница прощальным жестом протянули руки на запад, в ту сторону, где медленно скрывался за городскими стенами багровый диск солнца. Оба что-то негромко пели на своем родном языке. Чуть позже все семейство уснуло под мелодичные звуки негромко игравшей арфы.
Чезаре проснулся ранним утром и увидел манушей, которые, обратившись лицами в сторону восхода и опустившись на колени, пели что-то похожее на приветствие возвращающемуся в родные края страннику. Слов он не понимал, но безошибочно распознал звучавшую в них радость. Слова «солнце» мануши не употребляли, именуя его «спутником богини». Чезаре приходилось слышать, что Дзинти — странный, таинственный народ, но сейчас он гордился тем, что они нашли приют в его округе, в его доме… ну, точнее говоря, возле его дома.
Насчет того, чтобы позавтракать в помещении, у Аурелио явно не было никаких возражений, а Тереза жаждала показать, как принимают гостей в ее доме. Она была только рада видеть за своим столом и манушей, и гостей из Беллеции. Рафаэлла предложила хозяйке свою помощь и вскоре уже кормила малышей с ложечки манной кашей. У Чезаре были три сестры, намного младше его, и совсем уж крохотные братья-близнецы, ползавшие повсюду, в том числе и по ногам слепого арфиста, обращавшего на них внимание не больше, чем если бы это были домашние собачки.
Чезаре извлек одного из близнецов из-под стола и посадил себе на колени. Это был Антонио, более предприимчивый из двоих, и он сразу же с ликующим воплем потянулся своими пухлыми ручками к лицу Чезаре. Подросток улыбнулся карапузу. Антонио, как и другие малыши, приходился ему сводным братом. От первого брака у Паоло остался только Чезаре. Мать Чезаре умерла, когда он был совсем еще ребенком, и десять лет назад Паоло женился на Терезе. Второй близнец, Арсенио, громко захныкал, убедившись, что ему не удается выбраться из угла, в который он каким-то образом ухитрился забраться. Тереза наклонилась, чтобы вытащить его, но это вызвало живейшее возмущение одной из девочек, как раз в этот момент тянувшейся ручками к маме. Через пару мгновений уже всё младшее поколение семьи вопило, стараясь перекричать друг друга. В подобных ситуациях Чезаре обычно старался как можно быстрее сбежать в конюшни.