Не став дожидаться, чем закончится полёт отвратительной твари, я рванул дальше, уже жалея о своём благородном порыве, потому что улица теперь была практически перекрыта. Оглянувшись, я обнаружил, что спасённая девчонка воспользовалась моментом и тоже убегает прочь. А поскольку сам город и скала были не так велики, то все, кто бежал рядом — двигались в одном направлении. В этот момент с севера ударили несколько туманных сгустков, раскидывая сколопендр в стороны и разрывая их на части. Я завернул за угол и вместе со спасённой девчушкой проскочил за пятерых стражей, занявших оборону и прикрывавших отход жителей. Позади них стоял Гронги, направляя всех дальше, и громко кричал:
— На подъёмник! Все на подъёмник, быстрее!
Идея была, несомненно, хороша, но как он себе представляет подъём всех жителей? Подъёмник не резиновый — больше пятидесяти человек за раз не выдержит. Там, конечно, стоят какие-то логосы, которые позволяют ускорить вращение, но шарков-то в упряжке наверху не ускоришь — и подъём как занимал две минуты, так и занимает. И ведь толпа уже на месте!
Я всё-таки попытался опередить основную часть людей, срезав путь через территорию склада. Я знал, что с той стороны в заборе есть дыра. Это позволит легко проскочить участок, густо запруженный народом. Главное — потом не зевать и оказаться поближе к подъёмнику.
— Подожди меня! — крикнула спасённая девочка, бросаясь следом, но я не собирался этого делать. Чем мог, тем помог, а дальше пусть сама решает.
— Куда?! — закричал Гронги. — Надо к подъёмнику!
Если бы дело было лишь во мне, он не стал бы даже орать. Но девочка решила следовать за мной и резво рванула в калитку. А Гронги сорвался и побежал за ней. Именно в этот момент ещё пятеро стражей, отстреливаясь, пятясь под напором обезумевших от крови сколопендр, спиной вперёд отступили к подъёмнику. Есть такое свойство у тварей: как чуют кровь — так их не остановишь… Калитка за Гронги захлопнулась, а открывалась-то она наружу, о чём сколопендры, конечно не знали. Те, что попытались преследовать нас — просто влепились в забор. Долго он не продержится, но ещё немного форы даст…
У дыры я оказался первым, но крики девочки за спиной заставили меня остановиться. С той стороны забора уже начиналась давка, и пускать туда девчонку было просто опасно.
— Стой! Раздавят! — сказал я, придерживая её рукой за плечо и не давая нырнуть в дыру.
Рядом, шумно дыша, остановился Гронги. Он хотел что-то сказать, но сбитое дыхание не позволяло. Пространство перед подъёмником — между трущобами на севере и оградой склада на юге — всё было запружено людьми. Сотнями и сотнями людей, что рвались к одинокой деревянной платформе, ползшей по направляющим конструкциям, приделанным к стене скалы…
Ощущая приступ надвигающейся паники, я пытался придумать хоть что-нибудь, и в этот самый момент со стороны центра города, круша своим тяжёлым телом дома, вырвалась большая сколопендра. Сминая людей, как тряпичных кукол, она пронеслась сквозь толпу, вся в брызгах крови, что взметнулась под её лапами, и попыталась вскарабкаться наверх — прямо по подъёмнику. А следом за ней на площадь выплеснулась волна её собратьев — тех, что поменьше…
Стражи, что были в этой части, буквально закидали их логосами из посохов, но остановить не смогли. Сколопендры заполняли площадь, обращая в бегство ещё оставшихся в живых горожан. Люди кинулись прочь от огромных ног прорвавшегося гиганта, пытаясь перелезть через ограду склада, а я внезапно получил один-единственный шанс на спасение.
Сначала подъёмник не выдержал и начал обваливаться — вниз полетели брёвна, канаты и люди, поднимавшиеся на площадку в первой партии. Большая сколопендра тоже не удержалась и рухнула на спину. Мимо нас с девочкой с приглушенным рёвом проскользнул Гронги и, оттолкнув в сторону пару горожан, кинулся к исполинской твари. Он вскинул посох, с которого срывались почти невидимые снаряды, и обрушился на страшного врага. Попавшие ему под горячую руку мелкие особи буквально разлетались ошмётками…
А я застыл, глядя на остатки конструкции подъёмника. Здесь надо сказать, что склон не был совсем уж монолитным: на высоте примерно сорока метров его пересекала целая вереница крупных трещин. Часть из них использовали строители, чтобы закрепить конструкции подъёмника. Следующая трещина находилась уже на уровне примерно восьмидесяти метров — а ещё выше, на уровне облаков, начиналось плато. Собственно, часть конструкции, бравшей на себя вес, удержалась в креплениях — не так-то просто их было вырвать. Однако дело было вовсе не в этом. Дело было в том, что от креплений первого яруса вниз, до самой земли, свисал толстый канат — примерно с моё запястье толщиной.