И поэтому те мамы, кто умели кроить и шить, были вынуждены сесть за свои швейные машинки, чтобы нашить своим дочерям и сыновьям трусиков, ночных рубашек и платьев – подходящих и для школы, и для повседневной носки, и на выход, когда родители и дети шли прогуляться в скверы и парки.
Те, кто кроить и шить не умели, обратились в ателье, и к тем мастерицам, кто работал дома.
Очень скоро милютинцы выяснили, что самые лучшие детские платья получаются у двух самых опытных мастериц – у Федоры Захаровны и Полины Васильевны.
Особенно хорошо у двух подруг выходили почему-то платья, которые они шили для мальчиков. И милютинские мальчики с особым удовольствием носили платья, сшитые для них именно Федорой Захаровной и Полиной Васильевной.
И это, надо сказать, были очень красивые и удобные платья. Длинные и короткие, на прямых, закругленных и фигурных кокетках, с отложными воротничками, вовсе без воротничков, с рукавами трубочкой, фонариком, крылышками, расшитые кружевом, оборками, разноцветной тесьмой… В общем, всякие разные, но всегда очень красивые.
Буквально в несколько дней город Милютин преобразился.
В квартирах, на улицах, в школах и детских садах, несмотря на осеннюю пору, как будто бы расцвели яркие цветы. Эти цветы были дети, девочки и мальчики, одетые заботливыми родителями в нарядные платья. И никому больше не приходило в голову, что ребенка младшего возраста можно одеть во что-то другое.
5
Но изменения коснулись ведь не только младших детей, но и подростков, и взрослых.
Например, в то же самое утро, когда все и началось, в своей кружевной ночнушке проснулся Игорь Никитин.
Он задумчиво поднялся с постели, машинально огладил ткань ночнушки руками, и открыл свой шкаф. Перебрав джинсы, строгий костюм, бриджи, он понял, что все это надевать сегодня в школу ему не хочется.
То есть он понимал, что может это надеть. Но желания не было.
Он, как был, в ночнушке, прошел на кухню. Там за утренним чаем сидели его мама и папа.
Они с улыбкой взглянули на сына.
- Доброе утро, мамочка и папочка! – очень по-детски приветствовал их Игорь.
- Доброе утро, сынуля! – ответили почти хором родители.
И Игорь, не думая, что делает, подошел к маме, а потом и к папе для утреннего поцелуя.
Папа Игоря даже и не подумал удивиться, что его сын одет в ночную рубашку, и что он так нежничает с ними.
- Ну все, ребята, я помчался! – только и сказал папа Игоря. И действительно умчался на работу.
- Ну что, пора одеваться? – мягко сказала мама Игоря. – Или в ночнушке пока побудешь?
- Надо… - как эхо, ответил Игорь, садясь за стол. – Побуду…
Мама посмотрела на него внимательно.
- Что, есть какая-то проблема? – спросила она.
- Да не знаю… - пробормотал Игорь, пытаясь уловить какую-то мысль.
И вдруг это ему удалось.
- Мам, - немного смущенно спросил он. – А как ты одевала меня раньше?
- Раньше?
- Ну да, раньше… Когда я был гораздо младше?
Надежда Викторовна улыбнулась.
- Ну, ты носил колготки. Короткие штанишки. В таком духе!
- Да, я помню… - мечтательно улыбнулся Игорь. – А сейчас мне можно так одеться?
- Ну почему бы и нет?.. – ответила Надежда Викторовна.
И задумалась.
- Ну, колготки я для тебя найду, а вот штанишки… Вспомнила! Есть! Ты завтракай пока, а я пойду все приготовлю.
После того, как Игорь закончил с завтраком, Надежда Викторовна одела его сама, полностью, как маленького.
Натянув на него белоснежные колготки, она помогла Игорю надеть короткие штанишки, рубашку с короткими рукавами, все как следует поправила, разгладила.
И вдруг замерла.
Она увидела, что и лицо Игоря как-то разгладилось. В него опять вернулось то младенческое обаяние и открытость, которые как будто бы ушли навсегда.
- Ты мое солнышко… - растроганно прошептала Надежда Викторовна, подаваясь к сыну и целуя его одними губами в щечки.
Игорь принял мамину ласку с откровенным удовольствием. Он обнял ее и потерся щекой о ее щеку.