Двери отворились. В глаза сразу же бросилась огромная лестница, по которой спускалась рыжая высокая женщина.
- Как хорошо, что вы пришли.
- А у нас был выбор? - грубо сказала Женевьев.
- Конечно! Свободу выбора никто не отменял.
- Где моя мама? - Том перебирался с ноги на ногу от нетерпения встречи со своей мамой.
- Эмма? Она сейчас подойдёт.
- И что за "семейный разговор"? О чём будем разговаривать? - Женевьев с натянутой улыбкой и желанием начала хоть как-то искать смысл этого похода в гости.
- Как у вас дела? - Джинерва переключилась на другую тему.
- Всё хорошо, - Эмми, как одуванчик, мягко ответила.
- Нормально.
- Бывало и лучше.
- Женевьев, ну, что ты так? К чему весь этот пессимизм? - Джинерва начала подходить всё ближе.
- К чему? Ты не понимаешь? Мне противно.
- От чего?
- Сама подумай.
- Что я такого тебе сделала?
- Не притворяйся, что не понимаешь.
- Мы так поступили, чтобы ты выросла сильной девушкой, а не... - Женевьев вопросительно посмотрела. - Но раз ты истеришь, задавая такие вопросы много раз, то всё-таки выросла... такой. Какое наставление мы тебе дали? Конечно, ты его и не учила, но скажи хотя бы в двух словах, о чём оно, - Женевьев стала рассказывать его наизусть:
- "Учись. С товарищами не водись, они тебя добру не научат; а если уж пошло на то, так водись с теми, которые побогаче, чтобы при случае могли быть тебе полезными. Береги и копи копейку: эта вещь надежнее всего на свете. Товарищ или приятель тебя надует и в беде первый тебя выдаст, а копейка не выдаст, в какой бы беде ты ни был". Да, я это знаю наизусть, потому что ты взяла это из произведения "Мёртвые души" Гоголя. Это произведение - одно из моих любимых, - Джинерва посмотрела на дочь искоса сверху вниз и снизу вверх.
- Мама! - воскликнул Том и побежал к матери. Это была высокая и темноволосая женщина в чёрном платье. Ухоженная и худая.
- Том! Я так рада тебя видеть! Я так скучала по тебе, - она стала его чмокать в лоб, щёки, макушку. - Женевьев, Эмми, привет. Я тоже рада видеть.
- Взаимно, миссис Блайт! - Эмми поблагодарила, а Женевьев промычала. Но вдруг старшая Блайт (из подростков) увидела, что на коже правой руки Эммы была звезда, обведённая кругом. Но не показала никому своё удивление и интерес.
- Вы искали смысл этой встречи - так вот он! Воссоединение семьи, - сказала Джинерва.
- Ладно, мы с Томом пойдём в мою комнату, - Эмма с сыном быстро удалились. Женевьев вышла на улицу и села на лавочку. Эмми присоединилась к ней.
- Почему ты так относишься к своей маме? - спросила младшая.
- Потом как-нибудь расскажу. Сейчас не хочу. Устала, - они сидели так около часа, даже не зашли обратно внутрь. Ждали, пока Том наговориться с мамой. И наконец это случилось. - Как разговор, братец? - спросила Женевьев, растёгивая рюкзак.
- Всё нормально, - отрезал Том. Если час назад его цвет лица был розовым, то сейчас он бледный. На это лице совсем не было цвета. Глаза смотрели в пол.
- Тогда поедем к моим родным? - Эмми была в хорошем расположении духа. А когда она счастлива, то готова горы свернуть.
- Нет, я не смогу, - Женевьев надела свои наушники и стала искать музыку.
- Уже нет? - Эмми опустила голову и руки, а потом жалобным взглядом на неё посмотрела.
- Да, уже нет.
- Куда ты?
- Мне надо кое-куда съездить.
- Куда? - спросил Том.
- Скоро вернусь.