- Это было тридцать первого августа. На следующий день я должна была пойти в первый класс, а он - во второй. Мы встретились на площадке. Джон рассказал мне о всех трудностях в этом классе, я его успокоила и сказала, что умею писать, читать, считать и мыслить логически. Он устроил мне блиц-опрос, и я ответила на все вопросы. Они были по типу вычитания, прибавления, правописания букв. А ещё я тогда знала всю таблицу умножения. Не то, что бы я его ущемила, он был в шоке. Далее в течение года мы редко виделись. Но каждое воскресенье каникул мы должны были приходить на это место. Так продолжалось много лет. Но не очень много, как хотелось. Четыре года назад он попал в аварию и исчез. Я думала, он умер, пока не увидела его ночью своими глазами: я спала и проснулась от скрипа пола в моей комнате. Увидела очертание фигуры, которая сказала: "Всё хорошо. Спи" и закрыла за собой дверь. Только днём я поняла, что это был Джон. Я просто знаю его привычки. И недавно он объявился с моими родителями и Бет. Про Элизабет Майер ты знаешь, Том.
- Да. Вы под конец позапрошлого года стали часто ссориться. И вот так ты стала дружить с Фредом. За этот короткий срок ты очень сблизилась с ним. Это рекорд, - подхватил Том.
- Да. Я поняла, что это моя родственная душа, - девушка сделала ещё глоток воды. - Вроде бы всё.
- Эта история с Джоном звучит, как начало романа, - отметила Эмми.
- Ладно, я пойду, - поспешил Том. - Вечером увидимся.
- А ты куда? - спросила Женевьев.
- Увидимся позже.
- Зараза. Мне подражает.
- Не расстраивайся.
- И в мыслях не было. Я пойду вздремну. Очень устала.
- Конечно. Сладких снов.
Женевьев так провалялась до ужина, а Эмми читала книги. К ним заходили другие ребята, но, увидев, что девушки заняты, сразу же уходили.
- Вставай, сестрица, - Женевьев еле открыла глаза, начала их протирать; Эмми уже собиралась уходить на ужин. - Я займу тебе место и возьму всю порцию.
- Хорошо, спасибо.
Она всё-таки взяла себя в руки и стала переодеваться, приводить в порядок свой туалет. Переоделась в клетчатую синюю рубашку, чёрные джинсы, чёрные кроссовки. Раздался стук, и в комнату вошла Виктория. Она была ошарашена. На её лице мелькала мелкая улыбка. Девушка присела рядом с Блайт и тихо спросила:
- Ты ударила Хлою?
- Да.
- Ты не жалеешь?
- Я никогда не жалею о своих поступках и словах. Запомните вы уже наконец.
- А как же Фред?
- Положение не спасти.
- Она ему столько всего наговорила.
- Я и не сомневалась.
- Я думаю, он на твоей стороне.
- Ты серьёзно? - Женевьев повернулась к Виктории. - Он бросил сестру, ради которой остался на второй год, ради меня? Ради нашей дружбы? Поверь, если бы я была на месте Фреда, то прекратила дружбу. Хотя бы на некоторое время, - она отвернулась и начала складывать все свои вещи в шкаф, которые доставала из рюкзака.
- То есть семья важнее дружбы?
- Зависит ещё от семьи.
- Твоя в пример, - Женевьев снова повернулась в девушке, закатывая глаза.
- Моя семья самая худшая из всех. Но ради неё я готова идти на жертвы.
- Я тебя прекрасно понимаю.
- Ты бы выбрала друзей.
- Потому что они моя семья. И ты моя семья тоже. Да, мы с тобой редко общаемся, но ты очень классная подруга, - Женевьев поджала губы и отвела взгляд в сторону, но всё же вернулась им к лицу Виктории.
- Мне очень приятно. Всё взаимно. Но я думаю, что я ужасный человек.
- Почему ты так думаешь?
- А ты не видишь? Я всё порчу.
- У всех выдаётся плохой денёк.
- Виктория, ты как Эмми. Вы обе летаете в облаках, думая, какой прекрасный и безобидный мир.
- Женевьев, не говори так, пожалуйста.
- Прости.
- Всё хорошо. Ты главное радуйся тому, что преподносит тебе судьба, жизнь, небеса... Цени свою жизнь, она у тебя одна, - Виктория встала и направилась в сторону двери. - И идём быстрее на ужин. Я буду с тобой и Эмми.
- А близнецы?
- Я с ними поссорилась.
- Хочешь об этом поговорить?
- Нет, спасибо.