— Вася,— произнесла она очень доброжелательно,— а кто твои родители?
— А что? — спросил он, не поднимая головы.
— Они живы? Да?
— Нет.
— А ты их помнишь?
— Нет,— отвечал он глухо.
— А где ты воспитывался?
Вася будто мельком взглянул на Галину Андреевну и снова уткнулся в пол.
— В детдоме.
— Сколько же лет?
— Сколько... Всегда.
— И что же? — спросил теперь дядя Федя.— Вас там учили так... ну, так относиться к жизни?
Вася с какой-то тяжелой, затаенной ненавистью посмотрел на дядю Федю, но, может, он его и не видел, а вообще смотрел куда-то в пространство.
— А вы знаете, что такое всю жизнь жить без дома? — спросил он, обращаясь к дяде Феде, но и опять будто бы в пространство.— Жить и не иметь ничего своего? Знаете? Когда всю жизнь настороже, потому что рядом беспощадные дружки? Вы думаете, что в детдоме воспитывают коллективистов? Общественных, добрых парней?
Вася глотнул комок, не в силах произнести ни слова. Галина Андреевна первая поняла и быстро налила ему воды. Самохин схватил стакан, залпом его выпил и поставил на стол. Руки у него дрожали.
— В детдоме воспитывают зверей! — выпалил он, глядя на дядю Федю.— Эгоистов! Себялюбцев! Вот кого! Если я еще стал человеком... пусть не таким... это Нелька меня сделала! У меня вообще никого нет, кроме нее!
— Но разве таким, прости, методом... И потом ты бьешь, говорят, ее? — произнесла жалобно Галина Андреевна.
— Я не помню, — ответил Вася едва слышно. — Я боюсь ее потерять...
— Может, нам с ней поговорить? А? Вася? — спросила Галина Андреевна.— А где сейчас этот... Хлыстов?
Шохов объяснил, что Семен Семенович будто бы не собирается здесь жить.
— А соберется, так я все равно не дам! — крикнул Вася.
— Ну, не горячись. Это и мы можем сделать,— отмахнулся дядя Федя.— И даже никого не поджигая...
— А я его убью,— вдруг спокойно сказал Вася, поднимая голову.
— Ну вот, договорились, называется!
— Убью. Точно, убью,— повторил Вася спокойно.
И оттого, что так уверенно, так убежденно он произнес это, все поверили, что он способен исполнить свою угрозу. Да и кто бы усомнился, припомнив пожар!
— Глупости! Глупости это! — воскликнула Галина Андреевна.— Забудь про свои глупости! У тебя такая трудная жизнь... Тебе еще тюрьмы не хватало?
Шохов и дядя Федя одновременно посмотрели на Галину Андреевну, видимо оба поняли, почему именно сейчас она вспомнила о тюрьме и почему вспылила.
Только Вася ничего не хотел понимать.
— А какая мне разница? — спросил он с вызовом.
— Большая! — горячилась Галина Андреевна.— У тебя, Васенька, вся жизнь впереди. И любовь будет, и все будет, поверь мне...
— Да нет,— отмахнулся он, погружаясь вновь в свои тяжелые размышления.— Мне ничего не надо без Нельки. Я потому и пришел, что мне все равно, что вы со мной сделаете! Выселите, не выселите, а без нее мне кранты... Мне и жизнь-то не нужна...
— Никто тебя не собирается выселять,— сказала убежденно Галина Андреевна.— Сам только веди себя по-человечески. Слышь?
— Ну, я пойду?
Вася привстал и посмотрел на Шохова. Не дожидаясь ответа, вышел.
Часть седьмая
Среди паники, среди общих сомнений, сплетен, слухов, самых невероятных, когда еще заседал растерянный исполком, когда писались коллективные письма и не была до конца изжита вера в чудо, что все образуется, а Григорий Афанасьевич Шохов демонстративно на глазах у всех достраивал кирпичный гараж, прошел слух, что Вася Самохин бросает дом и переезжает в Новый город.
Пока остальные жители (теперь их звали временные) паниковали, советовались друг с другом, подсчитывали сбережения и писали письма на родину на случай переезда, Вася Самохин не сидел сложа руки, а проявил необыкновенную практичность.
Он сходил в завком, партком своего треста, заручился поддержкой начальства и в течение месяцев трех, пока шли пересуды по поводу судьбы Вор-городка, получил двухкомнатную квартиру, на которую у него два года была законная очередь.
Но и очередь и даже завком не много бы значили, если бы Вася не ухитрился кого-то оттереть и кому-то подмазать. А говоря приличным языком, всунуть крупную взятку. Деньги у него водились.
Это все выболтала Нелька одной из подруг в конторе Гидропроекта, а та, в свою очередь, поведала своему мужу, который поделился слухом с Галиной Андреевной. И пошло...
После «общественного суда», когда все сочувствовали несчастному Самохину, минул ровно год, и многое изменилось.
Самохины помирились, и хоть ругались иногда, крупных скандалов между Васей и Нелькой уже не было. Она даже собиралась заиметь ребенка, но сделала аборт, и об этом конечно же все кругом знали.