Он разделся в прихожей и сразу прошел на кухню. Очень хотелось есть, и Павел был уверен, что перед поездкой к родителям в Подмосковье Мила что-нибудь приготовила ему на ужин. Однако на плите было пусто, ни сковородки, ни кастрюли с супом. Ничего. Он заглянул в холодильник - там лежали только продукты, купленные в магазине, ничего приготовленного, что можно было бы разогреть.
Павел недовольно поморщился и достал мобильник. Где ее носит?
В трубке раздавались длинные гудки, Милена не отвечала. Тогда он позвонил ее родителям.
- А она сегодня не приезжала, - удивленно ответила мать Милы. - И не собиралась. Она же на прошлой неделе у нас была.
Павел устало опустился на диван и попытался сосредоточиться. Может быть, они с Милой о чем-то договаривались на сегодняшний вечер, а он забыл? Может, она предупреждала его, что у подруги, например, день рождения и она придет поздно? Или еще что? Ничего не вспоминалось. У него не было привычки звонить своей подруге с работы просто так, чтобы узнать, как дела, вот он и не звонил, если не случалось чего-то из ряда вон выходящего. О чем же они говорили утром? Она собиралась в университет к первой паре, к девяти часам, они вместе вышли из дома, Павел сел в свой джип, Милена - в «Ситроен»… Вроде ничего такого, касающегося вечера, сказано не было. В парикмахерской, что ли, сидит? Впрочем, какая парикмахерская, время-то уже к одиннадцати. Он еще раз набрал ее номер, но, кроме длинных гудков, ничего не услышал. Значит, у подружки сидит, заболталась, телефон небось в сумке оставила, а сумку - в прихожей, вот и не слышит звонка. Что ж, бывает. Наверняка ведь предупреждала его, она вообще-то девка обязательная и внимательная к мелочам, а он, как обычно, мимо ушей пропустил. Павел усмехнулся про себя, подумав, что не имеет привычки внимательно прислушиваться к тому, о чем они с Миленой говорят по утрам. По утрам он злой, невыспавшийся и вообще относится к той породе людей, которые в нормальное расположение духа приходят только ближе к вечеру, а в первой половине дня к ним лучше не подходить.
Он снова полез в холодильник, нашел что-то пригодное для еды, положил в тарелку, уселся на диване перед телевизором и включил спортивный канал. На секунду прикрыл глаза и мгновенно провалился в тяжелую мутную дрему.
Когда очнулся и посмотрел на часы, было уже половина первого. Странно, что Мила его не разбудила, когда вернулась. Она терпеть не может, когда Павел спит, не раздевшись, всегда будит его и укладывает в постель. Он потянулся, зевнул, выключил телевизор и, стараясь не шуметь, побрел в спальню. В прихожей бросил взгляд на вешалку и не увидел ничего, кроме своей куртки. Мила, аккуратистка, всегда вешает свои вещи в стенной шкаф-купе, а ему лень. И обувь свою она туда прячет, а ботинки Павла вечно посреди прихожей валяются. Милка ругается…
Он собрался уже пройти в ванную, чтобы принять душ и быстренько юркнуть в постель, постаравшись не разбудить Милену, когда сообразил, что не видит ее сумки. Она же всегда вот здесь стоит, вот на этой низенькой тумбочке с всевозможными принадлежностями для чистки обуви. А ее нет… На Милу не похоже, у нее все вещи по своим местам разложены, она порядок любит.
Павел рванул дверь спальни. Там никого не было. Вот черт! Мила до сих пор не пришла. И даже не позвонила, чтобы предупредить. Совсем не в ее стиле.
А если… Да нет, чушь, не может этого быть! Ну какой любовник? Откуда ему взяться? Никогда он за Миленой не замечал ничего такого. Она очень красивая, спору нет, и мужикам нравится, они всегда вокруг нее вьются, познакомиться норовят, но это же нормально, она сама-то никаких авансов никому не выдавала, глазки не строила. Или он чего-то не заметил? Нет, не может быть. Это в принципе не в ее характере, уж за столько-то лет он Милу изучил, знает ее как облупленную.
С ней что-то случилось.
Он снова набрал номер ее мобильника, но на этот раз механический голос сообщил, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Дьявольщина! Как это «вне зоны»? Два часа назад были длинные гудки, значит, Мила была «в зоне», а теперь уже вне зоны? Куда она поехала? За город, что ли? Так теперь ретрансляторы куда хочешь достанут, их по всей стране понатыкано, разве что в тайге приема нет, так за два часа до тайги не доедешь ни на поезде, ни на машине. Ее похитили и увезли, это же ясно!
«Нет, ты определенно сошел с ума», - громко сказал сам себе Павел и вздрогнул: в пустой квартире ночью собственный голос показался ему оглушительным и еще почему-то неприятным. Никто Милку не похищал и не увозил, кому она нужна? Просто у нее сломалась машина, и она стоит где-нибудь, пытаясь найти того, кто ей поможет. А батарея в телефоне села, и телефон отключился. Вот и все. И вообще, ей не до звонков сейчас, она машиной занимается. Сидит в каком-нибудь занюханном круглосуточном автосервисе и ждет, когда устранят неисправность. Вообще-то в сервисе есть телефон, могла бы позвонить. Но она же понимает, что я пришел усталый и лег спать, она просто не хочет меня будить. Починит машину и приедет. Вот уже совсем скоро приедет, наверное, минут через двадцать или через полчаса, ночью дороги свободны, и как бы далеко она ни находилась, все равно доедет быстро. «Сейчас я приму душ, а когда выйду из ванной, Милка уже будет дома», - решил Седов.
Он долго стоял под горячим душем, специально тянул время, чтобы уж наверняка: вот он выйдет, а она уже дома.
Он вышел. А Милены по-прежнему не было. Павел запахнул поплотнее халат и снова сел к телефону. На этот раз он позвонил к себе на работу, Вадику Андрееву, который отбывал суточное дежурство.
- Слушай, позвони дежурному в ГИБДД города, узнай, не было ли ДТП с машиной… - он назвал марку и номер машины Милены.
- А что случилось-то, Паша? - сонным голосом поинтересовался Вадик.
- Да Мила моя куда-то делась, до сих пор дома нет.
- А сам чего не позвонишь?
- Ты при исполнении, тебе сразу скажут, а мне будут всю душу выматывать, кто я да что я.. Уж сколько раз нарывался.
- Ладно, - вяло протянул Андреев. - Узнаю - отзвонюсь.
Вадик перезвонил минут через десять. Никаких дорожно-транспортных происшествий с участием Милениной машины не зафиксировано. Но это отнюдь не означает, что их не было вовсе. Могла быть обыкновенная подстава, лихие опытные ездоки в пять секунд сделали так, что Мила зацепила чужую дорогую машину крылом или бампером, и теперь здоровенные бандюки требуют, чтобы она возместила ущерб. Милицию они не вызывают, зачем им милиция? А Милка сама никуда позвонить не может, у нее батарея села, а они ей свой телефон, само собой, не дают. Или эти бандюки отобрали у нее телефон и выключили его. И машину тоже отобрали. И деньги. И она теперь идет пешком, и у нее даже нет денег, чтобы купить телефонную карту и позвонить из автомата. Но ведь в Москве огромное количество заведений, работающих круглосуточно, неужели нельзя зайти и попросить разрешения позвонить? Ей бы не отказали, не родился еще человек, особенно мужчина, который мог бы хоть в чем-то отказать Милене, в этом Павел Седов был на сто процентов уверен.
Почему же она до сих пор не пришла домой? И почему не позвонила?
Он посмотрел на часы и похолодел, без четверти три. И почему время так интересно устроено? Когда ждешь какого-нибудь желанного события, то время до назначенного часа тянется невыносимо медленно, это всем известно. А когда в назначенный час должно, обязательно должно что-то произойти, но почему-то не происходит, время мчится как оглашенное. Ты уговариваешь себя, что пять минут опоздания - это ерунда, и двадцать минут - тоже ерунда, этому можно найти миллион разумных объяснений, и ничего катастрофического пока не произошло, ну еще минута, ну еще пять, ничего страшного, вот сейчас, вот уже сейчас. И вдруг обнаруживаешь, что прошло не двадцать минут, и не двадцать пять, и даже не тридцать, а три часа. Пять часов. Восемь. И ни одно из миллиона разумных объяснений уже не годится, и это означает, что пора переходить к объяснениям неразумным и оттого страшным.