В один из дней к нам пришла родственница одного парня, который сотрудничал с Революционным студенческим фронтом в Кондеге. Девушку прислал Баярдо. Я ответил ему через эту же связную, что дом Савалы не подходит для явочной квартиры, поскольку хозяин оказался способным на помощь лишь на словах, а на деле требовал, чтобы мы поскорее ушли. Вскоре после этого к нам прибыл сам Баярдо. Мы все понимали, что надо готовиться к вооруженной борьбе и сделать все возможное, чтобы свергнуть диктатуру Сомосы, и потому начали усиленно обрабатывать хозяина дома. Прежде всего я постарался убедить его, что нам нужно время, чтобы подготовиться к дальнейшим действиям, а потом мы уйдем из его дома. «Нет, товарищ, — ответил он мне, — я согласен со всем, что вы говорите, и понимаю вас, но сейчас вам лучше уйти, потому что это дело очень серьезное, иначе не арестовали бы стольких людей. Но все дело в том, что жена моя ждет ребенка…» «Ладно, — сказал я, — давай-ка сделаем так: если ты хочешь, чтобы мы ушли, найди, где нам укрыться, потому что деться нам сейчас некуда». «Все дело в том, — ответил он, — что здесь все жители — сомосисты, а раз так, то зачем вам связываться с ними? Так и до беды недалеко. Одним словом, вам лучше уйти». Он настаивал на своем, но мы по-прежнему оставались в его доме. Наш товарищ Агилер не умел обращаться с оружием, и я начал обучать его. Прежде всего мы занялись разборкой и сборкой пистолета. Потом я объяснял ему, как надо стрелять в положении с колена, стоя, лежа. Целыми днями тренировал я Агилера. Однажды хозяин вернулся после разговора с одними из местных жителей и снова завел речь о том, что нам пора уйти. «Вы слишком злоупотребляете моим доверием», — заявил он. От этих слов я пришел в ярость. «Вот наши вещи — два рюкзака. Если вы не христианин, то возьмите их и выставьте на шоссе. Нас убьют, и в этом будете повинны вы». «Боже праведный! — воскликнул он. — Этого я вовсе не хочу! Все дело в том, что я беспокоюсь за жену, она очень нервный человек, а сам я здесь ни при чем. Если бы у меня не было жены и детей…» После этих слов мы решили, что нам пора уходить, и, на радость Савале, отправились в Кондегу. Остановились мы в доме некоего Эспиносы и снова связались с Баярдо. «Послушай-ка, — сказал он мне, — дела наши плохи. Оставаться здесь вы не можете, потому что нет явочных квартир, а работу продолжать нужно во что бы то ни стало». «Знаешь, — ответил я, — мне вовсе не хочется находиться в Эстели или Кондеге. Я человек гор и не привык к подпольной работе в городе». «И все-таки ты должен остаться здесь, — продолжал Баярдо. — Среди нас находится Антонио Сентена, Тоньо… Он работал управляющим в имении под названием Сан-Херонимо. Это имение принадлежит отцу Луисы Молины, и к бывшему управляющему очень хорошо относится вся прислуга. Пойдешь с Тоньо в Сан-Херонимо, пусть он поговорит с рабочими имения, может, они согласятся оставить тебя там». План был просто абсурдным, но выбора не оставалось… На следующий день мы и занялись этим. К имению мы приехали со стороны долины Лос-Террерос, решив выдать себя за торговцев лекарствами. Пришли на ранчо одного из слуг, который знал Тоньо.
И тут послышалось: «Как дела? Как дела? Какое чудо, Тоньито, какое чудо, что вы пришли!» «Да, я пришел, — отвечал Тоньо, — чтобы встретиться с вами, поприветствовать старых друзей». В том году стояла страшная засуха. «Дон Тоньито, из-за этой проклятой засухи у нас нет ни фасоли, ни риса, вообще ничего, а курочек, которых мы выращивали, пришлось съесть. Пойдем поищем хотя бы пшена, чтобы испечь лепешки». Через некоторое время Тоньо сказал им: «Со мной мои друзья, я хотел бы познакомить вас с ними».