— Мне не интересны подробности ваших голубых похождений. Вон.
Ещё как тебе интересно, сука! Уж мне ли не знать все твои секретные файлы, которые ты якобы надёжно спрятала. От меня ничего не спрячешь. Ты собираешь досье на всех своих сотрудников — кто с кем ел, пил и спал. Не знаю, используешь ли ты их для каких-то других целей, кроме вуайеристических, но факт в твоей биографии, согласись, позорный.
Хмыкаю. Я знаю, что мне делать. И следов никто не найдёт.
Я представил лицо шефини, которая полезет в свой компьютер добавить в файлы очередное свидетельство грехопадения какого-нибудь менеджера среднего звена, и вдруг обнаружит, что все свидетельства куда-то делись. Наверное, забрали наверх, для Страшного суда.
Мне хочется сплясать от этой мысли. Может быть, даже джигу.
Переписав и стерев все важные файлы и логи, я с лёгкой душой выключаю машину. Скидываю небрежно вещи со своего стола в сумку. И только Ромкину фотографию аккуратно кладу в отдельный карман.
Долгие проводы — лишние слёзы.
Но я тепло прощаюсь и с теми, кто мне здесь нравился, и с теми, к кому был равнодушен.
Отходной, ребята, не будет.
Всем удачи.
Я иду по вечернему городу, не обращая внимания на удивлённые взгляды, насмешки и откровенную похоть. Я, конечно, фиксирую всё это отдалённым уголком сознания, но людское любопытство протекает мимо. Вдыхаю запах приближающейся осени — сырость, прель и горький дым.
Запах дыма у меня теперь всегда ассоциируется с Романом. Не знаю, почему. Может, потому что война тоже имеет запах дыма со сладковатым привкусом человеческой крови.
Если бы я мог.
Если бы я мог — я стал бы твоей бронёй, любимый.
Такой бронёй, которая защитит от любой пули.
Но любовь, какой бы сильной она ни была, пока не знает подобного волшебства. И я вынужден надеяться только на твою магию, Ведьмак. Надеяться и бояться до нервной дрожи.
Проклятое «а если» застряло занозой в моём сознании.
Расскажи мне о смерти,
мой маленький принц,
или будем молчать
всю ночь до утра…
Слушая проколотых
бабочек крик,
или глядя с тоской
мертвым птицам в глаза…
Эта песня «Flёur» навязчиво крутится в моей голове, с тех пор, как я её услышал.
Расскажи мне о смерти, мой маленький принц.
Расскажи мне о смерти. Только не о своей.
У меня дома гость. Кто-то совсем недавно здесь курил жуткие сигареты, которые могут пробрать до печёнок. Это может быть только один человек.
Унимая враз забившееся сердце, захожу в квартиру, говорю:
— Привет, Ведьмак.
В ответ — тишина.
В комнате по-вечернему сумрачно. Я улавливаю слабый запах спиртного, различаю смутный силуэт у окна. Хочу зажечь свет, но Рома останавливает меня:
— Не надо.
Бросаю сумку на пол, подхожу к нему, утыкаюсь лицом в шею сзади. Он вздрагивает.
— Ну и по какому поводу праздник?
Я хочу обнять его, но он отстраняет мои руки. Вежливо и настойчиво.
— Рома, что случилось?
Он поворачивается ко мне. В сумерках его лицо кажется призрачным. Только блестят серые глаза. Тоже мне, тень отца Гамлета.
— Ничего особенного. У тебя как? Что-то ты поздновато…
— Да вот наконец-то дали вольную. Теперь я свободный гражданин Рима.
Гражданин Ромы. Подданный Ромы.
Он смотрит на меня как-то странно.
Чёрт, в последнее время я не могу уловить всех нюансов его поведения. А мне иногда так хочется забраться в его мозг, знать все его мысли, знать чувства, знать радости и печали, иногда я ловлю себя на мысли, что даже хочу стать Ведьмаком.
— А я, кажется, добровольно попал в рабство.
Что-то внутри меня начинает дрожать.
— Как это?
Он криво усмехается.
— Я уезжаю, Влад. Завербовался тут на одну работку.
— Какую ещё работку? — тупо переспрашиваю я.
— Неважно.
Ведьмак внезапно притягивает меня к себе, прижимает так, что кости трещат. Он никогда не умел соизмерять нежность и силу.
— Рома, — сдавленно говорю. — Куда ты опять вляпался?
— Я уезжаю, Влад, — повторяет он. — Не знаю, надолго или нет. Возможно, навсегда.
Он проводит ладонью по моему бедру и тут же отдёргивает руку, будто обжёгшись.
— Ты что, в юбке?!
— Это килт.
Он вдруг начинает хохотать, и мне не нравится его смех. Ведьмак никогда так не смеялся — напряжённо, почти истерически. Пьяный смех человека на грани нервного срыва.
— Килт… — почти всхлипывает Ведьмак. — Господи, Влад, я никогда в своей жизни не встречал таких чудаков на букву М. Ты что, Дунканом Маклаудом заделался? Выебнуться захотел?