Мысли расходятся, как круги по воде. Одно цепляется за другое — и вот я уже думаю о Владе.
Это теперь тоже привычка. Он ухитрился войти в мою жизнь. Стать её важной частью — почти не прикладывая усилий. Именно это меня и бесит. Впрочем, не только это. Я вспоминаю, что случилось в мой приезд. Щёки начинают гореть, а грудь изнутри будто наждаком трут.
Вначале мне казалось, что я всё делаю правильно. Спровоцировать его. Напугать до ломоты в кишках — так, чтобы он сам исчез из моей жизни.
Спланировано было хорошо. А вышло — наоборот.
Испугался я. Сам себя. Своей реакции на него, своей жадности и страсти.
Испугался — и сбежал. Отлично зная, что убежать можно из плена, из тюрьмы, из ситуации… Но от себя самого — никогда.
Я закрываю глаза и вижу Влада. В цвете, объёме, звуке и запахе. Я вспоминаю, какова на вкус его кожа. Я почти чувствую её под пальцами, чувствую, как он вздрагивает от моих прикосновений. Наждак становится напалмом. Жидкий огонь разливается по венам, становится больно шагать.
В кого я превращаюсь?
Влад, Влад… Ты уже давно всё решил — для себя — и думаешь, наверное, что я просто мотаю тебе нервы. Грубый, неотёсанный, циничный Ведьмак. Плоские шуточки, звериные манеры.
На самом деле я просто хочу тебя отпугнуть.
Зачем?
Спроси чего-нибудь попроще. Как я могу тебе сказать, если и сам не знаю?
Город плывёт мимо меня. Тысячи лиц, сотни автомашин, крикливые рекламы. Невольно сравниваю его с тем, откуда недавно уехал. Почти средневековая тишь да гладь. Переливчатая мелодия азама, подчёркнуто дружелюбные лица. И — вечный риск поймать пулю или подорваться на мине.
Как ты придёшь на похороны? Что скажешь моей матери? «Здравствуйте, я любовник вашего сына»? В лучшем случае она решит, что это глупая шутка, в худшем — не переживёт меня надолго.
А ты?
Я старательно гоню от себя мысли о смерти. Верчу головой по сторонам, пытаясь узнать местность.
Вот блядство! Ноги сами принесли меня к дому Влада.
В солнечный день из распахнутых форточек доносятся голоса десятков телевизоров, настроенных на одну и ту же программу. Их болтовню с лёгкостью перекрывает хорошо знакомая мелодия «Nothing Impossible». Она не стала хитом, как «Precious», но я-то знаю последний диск «Депешей» наизусть. И догадываюсь, из чьего окна она доносится.
— Just give me a reason… — выводит Дейв Гэхан. Только дай повод — для меня нет невозможного…
Я смотрю на окна его квартиры, и чувствую себя полным идиотом.
На первых звуках «Damaged people» я решаюсь войти в подъезд. Мысленно подпевая Гэхану, взлетаю на четвёртый этаж. Жму кнопку звонка.
Ничего.
Жму ещё раз. С трудом различаю переливчатую трель — громкость колонок наверняка выставлена на максимум: Владу, как и мне, нравятся «Депеши». Наверняка он просто не слышит звонка.
Достаю телефон, набираю номер… не соединяется. По спине бежит волна холода. Я вдавливаю кнопку звонка до упора. Он взвизгивает как-то особенно противно — и замолкает.
Зато наконец-то распахивается входная дверь. Влад стоит на полу босиком, в светлых джинсах и модно обтрёпанной майке, длинные волосы собраны в хвост. Порыв ветра выдувает воздух из квартиры на лестничную площадку, и меня окутывает его запахом.
— Роман? — выдыхает он. Мне хочется обнять его прямо на пороге, но глазки в дверях соседей сверлят мне спину, точно прицелы.
— Привет, — я делаю шаг вперёд. Будто прыгаю в пропасть с чужим парашютом. Сердце обрывается. В зелёных глазах Влада — удивление и радость. — Не ждал?
Хочется добавить: «я сам от себя этого не ждал», но язык словно примерзает к гортани. Вместо этого я просто закрываю дверь. Щелчок замка отрезает путь к отступлению.
На нижней губе Влада струп — я прокусил её позавчера.
Дотрагиваюсь до его щеки, медленно провожу по болячке подушечкой большого пальца. Наверное, следует что-то сказать… что-то романтическое, но язык парализовало окончательно. Так что я просто наклоняюсь и целую его в губы. Так нежно, как только могу.
В ответ одна его рука обнимает меня за шею, терзает затылок, а вторая лезет под рубашку. От этих прикосновений все волосы на теле встают дыбом. Я чувствую во рту его язык — влажный и дразнящий — и начинаю дрожать. Дыхание сбивается.
Влад, что ты делаешь со мной?
Через секунду я понимаю, что. Стаскиваю куртку и рубашку, отшвыриваю их куда-то в сторону. Приваливаюсь к стене, ощущая язык Влада на своих сосках. Его пальцы возятся с пряжкой моего ремня. Кровь приливает к низу живота, и, когда он наконец расстёгивает «молнию», мой член предстаёт перед ним во всей красе. Влад касается губами головки — сначала нежно, потом всё настойчивей — и наконец обхватывает член ртом. Его руки ласкают яички, живот, поднимаются к торчащим соскам. Внутри зажигается адский огонь.