Такая перспектива, разумеется, не приводит в восторг западноевропейский «престол».
— Не слышал о таком!
— В него входят британская королевская семья Виндзоров, условные Ротшильды как топменеджеры полутора десятка крупнейших финансово-промышленных семей, гвельфские по происхождению аристократические семьи Северной Италии и Южной Германии, Ватикан. Конечно, среди самих этих «престолов» есть свои противоречия. Но перед лицом общей опасности они вместе противодействуют созданию Трансатлантической зоны. Поэтому переговоры о ТТИП идут сложно, подписание договора затягивается, к большому неудовольствию Обамы. Противодействие полной трансатлантизации в Европе будет нарастать. Ну, а в ответ — очень хочется ошибиться, — скорее всего, будут греметь взрывы.
Сложилась любопытная ситуация. Чтобы «всосать» Европу в Трансатлантику, англосаксонскому «престолу» нужен Евросоюз, но ослабленный. Так легче договориться с его руководством в Брюсселе. А западноевропейскому «престолу», чтобы сорвать планы соперника, нужно Евросоюз разрушить. Ведь с каждым из почти тридцати государств американцам будет труднее договариваться. Но даже в случае успеха времени на оформление Зоны уйдет больше. Таким образом, оба «престола» двигают Евросоюз в направлении ослабления. Только один хочет где-то остановиться, а другой — дойти до конца. Поэтому миграционный кризис устраивает и тех и других. Важно, когда последует команда: «Кондуктор, нажми на тормоза».
— Брексит — тоже игра «престолов»? Но ведь сам Обама публично выступал против!
— О политиках надо судить не по словам, а по делам.
Правда, Брексит — более сложный и долгоиграющий маневр. Здесь цель не только ослабление Евросоюза. Выйдя из ЕС, господствующий класс Великобритании развязывает себе руки. Во-первых, теперь он может, как прежде, вступать с США в двусторонние отношения. Во-вторых, значительно свободнее, чем раньше, может участвовать в проектах Китая. В-третьих, избавление от евросоюзовских вериг поможет активнее развивать свою невидимую финансовую империю, которую начинал строить-восстанавливать выдающийся британский государственный деятель лорд Маунтбэттен в 1970-е годы.
Так вот, возвращаясь к терактам. После Брексита в Евросоюзе явно усилится роль Германии и Франции. И сразу же именно в этих странах — совпадение? — прокатилась волна террора.
— Ну, это ИГИЛ наследил. При чем здесь игра «престолов»?
— С ИГИЛ тоже не все так просто.
Исламизм возник ещё в 20–30-е годы прошлого века и впоследствии развивался как реакция на неспособность светских арабских режимов решить проблему экономического развития и минимальной социальной справедливости. Почти с самого начала с ним работала британская разведка МИ-6, с 50-х годов подключились ЦРУ и Моссад. В 1979 году грянула исламская революция в Иране, Тегеран стал очагом притяжения радикального ислама.
Однако материально-техническую базу для глобального расширения явления, которое потом поименовали «международным исламским терроризмом», обеспечили именно США. Это их «заслуга».
— Каким образом?
— Как заметил в «Зоне заражения» Александр Афанасьев (пользуясь случаем, рекомендую читателям «КП» этот и другие романы замечательного автора), до ввода советских войск в Афганистан СССР и США вели свое противостояние в Третьем мире, будь то Азия, Африка или Латинская Америка, предлагая альтернативные проекты создания современного общества — социалистический и капиталистический. Но речь шла именно о современных проектах. В Афганистане же терпящие неудачу США сделали ставку на силы архаического мира, на силы прошлого.
— Горные племена, бородатые моджахеды…
— И выпустили джинна из бутылки. После окончания афганской войны окрепшие исламисты распространились по всему Ближнему Востоку. И начали кусать своего хозяина.
— Бен Ладен из друга стал «Террористом номер 1» в мире по версии США.