— Ничего подобного. А унижаться вовеки не стану.
…Следующим вечером Федор был мрачнее тучи. Он сказал:
— Впредь не советую развлекаться с этими мальчишками.
Маня ничем не выдала своего ликования: он ревнует! Он любит!.. Она твердо сказала, что ехать в деревню не может, а вот когда наступит время ее первого отпуска, она пригласит его в Ленинград.
В клубе они не пели. В этот вечер они пели на реке, в лодке.
Шестидесятилетие штукатура Черемных отметили торжественно. Березов произнес простую, прочувствованную речь без бумажки, вручил адрес в дерматиновом переплете и радиоприемник из лучших, что можно было достать в городе при содействии самого Борового. Затем была шумная гулянка дома, на которую хозяин пригласил старую гвардию, Березова и Карпова. Карпов приятно удивился, увидев, что элегантная и обходительная секретарша Ольга — дочь «нашего» Черемных.
Она сказала:
— Наверное, мне придется вас развлекать. Седобородые после второй стопки в историю ударятся.
Ольга живо интересовалась военной судьбой Карпова и его семьи, спрашивала о матери, о Веткиной, о Ленинграде.
— У меня муж в Ленинграде учится.
— Где именно?
— В военно-медицинской академии.
— Как же вы решились… отдельно?
— А что бы я там делала? «Состояла» женой? Тут у меня родители, работа, родина.
Что-то неуловимо грустное проскальзывало в интонациях голоса Ольги Черемных. Улыбчивая, приветливая, простая в обращении, она старалась не трогать в себе струну, звучащую печально, и это ей не всегда удавалось. Спиртного она даже не пригубила: «Сын у меня». И Карпова оберегала от густо следовавших один за другим тостов: не след начальнику быть пьянее подчиненных.
— Из Ленинграда вы как… — Она хотела спросить потактичнее и не сумела, должно быть. — Бежали от кого… от чего-нибудь? Или за кем-нибудь? Простите, я попросту.
— Как все, по распределению.
— У вас диплом с отличием. Аспирантура…
— Ну, нет. Не нюхавши пороху, в генералы лезть?
— Такой уж вы правильный? — засмеялась она. — А правда, что Костюк женится?
— Костюк?
— Да, на Марии Игнатьевне из технического отдела, на вашей однокашнице.
Она смотрела на него пытливо, вприщур, стремясь поймать каждое движение чувства на лице. Кроме легкого удивления, ничего не заметила и сникла. Владимир, поддаваясь хмелю, не уловил перемены ее настроения. Он солидно высказался против скоропалительных браков, но тут же похвалил и Костюка и Веткину, назвав их людьми основательными.
Из соседней комнаты подал голос ребенок. Ольга поспешно ушла и не появилась больше до конца пирушки. Прощаясь, она попросила Карпова:
— Передайте, пожалуйста, Федору Костюку, что я не советую ему торопиться, не забудете?
Винные пары настроили Карпова храбро. Заявиться сейчас к Тоне и сказать… К самому Мироненко в гости пойти!..
Березов крепко подхватил его под руку и не отпускал, пока не дошли до Степного.
XXXV
Весь день Хазаров возился возле «стенда» — двух стенок, построенных одна — из шлакоблоков на цементной основе, другая — из камней на извести. Собственно, все испытания проведены. Делать здесь больше нечего. Но куда девать себя в течение целого длинного дня?
Пришел Карпов, положил перед ним отчет об испытании стенок.
— Если позволите, Платон Петрович, могу доложить начальству об успехе наших опытов.
Хазаров пристально посмотрел на него сбоку. В последние дни, наблюдая горячее участие Карпова в новом деле, Хазаров понимал, что тот искренне увлекся. А каковы у него намерения, если бы взять да заглянуть ему в душу?
— Благодарю вас. Не затрудняйтесь.
Карпов не раз намекал, что настала пора идти в управление и добиваться разрешения применить предложение на практике. Хазаров медлил.
— Время течет, — снова заговорил Владимир.
— Нет! — воскликнул Хазаров и поспешил уйти.
Что же делать? Опыты окончены. «Отпуск» подходит к концу. А, может, подать заявление об увольнении? Пожалуй, это самый верный исход — пока не выгнали!
В своей комнате Хазаров сел в кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза. Так просидел он целый час — думал. Потом вскочил, схватил перо, листок бумаги к начал торопливо писать.
Через минуту он перечитал написанное и, горько, усмехнувшись, вслух проговорил:
— Продлить отпуск на две недели… И без того отпуск-то был за два года. Смешно, Хазаров, смешно! Оттяжка решения.
Со дня приезда Хазарова Ивянский раздумывал, что с ним делать. Нужное решение не приходило. Снова возникла неизбежная дилемма: Хазаров или Карпов? Он склонялся на сторону Карпова. Ему нравился этот непосредственный экспансивный человек. Известно — техника признает и любит только смелых.