— Тебе больно? — участливо спросила Мышка.
— Хочешь узнать, больно ли? Давай-ка сюда свой хвост — рассвирепел Злой Волк.
— Нет, не хочу, — сказала Мышка и в подтверждение своих слое покачала головой.
— Тогда отпусти меня подобру-поздорову!
И он заковылял прочь.
Мышка немножко постояла в растерянности, затем подмела с пола книжку о Красной Шапочке, положила ее не стол и печально сказала: — Никогда не дадут дочитать интересную книгу. Всегда где-нибудь да найдутся оставленные без присмотра дети, о которых надо заботиться. — И убежала из комнаты.
Прошло немало времени, прежде чем Сийм и Хоботок решились выбраться из своего укрытия.
— Они ушли, — сказал Хоботок.
Сийм обследовал лазейку, в которой исчезли странные гости. Узкий темный ход вел куда-то очень далеко. Об этом можно было догадаться потому, что где-то, в самом конце его, брезжил слабый свет. Этот таинственный свет как будто манил Сийма и в то же время отпугивал.
Хоботок стоял рядом с Сиймом, поворачивал хобот то вправо, то влево, шумно втягивал воздух. Из этого Сийм заключил, что Хоботок совсем растерялся.
— Интересно было бы посмотреть, куда ведет этот ход, — сказал наконец Сийм.
— Давай посмотрим! — с готовностью отозвался Хоботок.
— А вдруг мы не найдем дороги назад? — забеспокоило Сийм.
— Тогда лучше не ходить! — пробормотал Хоботок.
— А если мы таким образом попадем на день рождения к дядюшке Кроту и нас угостят горячим мороженым? И мы сможем пожелать что только захотим. Захотим — отправимся дальше искать приключения, захотим — вернемся домой.
— Пойдем за приключениями! Пойдем за приключениями! — обрадовался Хоботок.
— А вдруг мы так и не доберемся до дядюшки Крота? — заколебался Сийм.
— Тогда лучше не пойдем, — решил Хоботок.
Кто знает, до каких пор они продолжали бы раздумывать, если бы Сийм вдруг не почувствовал, что пол под ними как будто движется.
— Пол ползет! — сказал он и, чтобы убедиться в этом, подтолкнул к лазейке стоявший поблизости стул. Стул стал медленно продвигаться по направлению к брезжущему вдали свету.
Это открытие очень обрадовало Хоботка. Он быстренько подтолкнул к таинственному ходу второй стул, вскочил на него и крикнул: — Сейчас сам увидишь, как он движется! Стул вместе с Хоботком поплыл к лазейке. Хоботок от радости задрыгал было ногами, но, сообразив, что эта поездка грозит разлучить его с Сиймом, взмолился о помощи.
— Сейчас же вернись! — крикнул Сийм.
— Не могу! Сийм, на помощь!
Нельзя же было бросить безрассудного друга в беде! Сийм бросился в темный ход вслед за Хоботком.
Глава третья
День рождения дядюшки Крота
Чем светлее становилось, тем быстрее Сийм с Хоботком двигались. Затем пол словно бы на что-то наткнулся, и они кубарем покатились вперед.
Очнулись они в огромной комнате за огромным ящиком. Здесь очень вкусно пахло, но чем именно, они не могли понять.
Посреди комнаты стоял малюсенький столик. За ним сидел диковинный человек, высокий, как папа, в папином коричневом свитере. Но это был не папа, потому что на голове у него была черная шапочка, а вместо носа — мордочка крота.
Перед человеком полукругом стояли Солдатик, Радиоприемник и Роза — да-да, именно стояли, потому что теперь у них были и ноги, и руки, и лица.
И тут Приемник сказал:
— С днем рожденья поздравляем, счастья мы тебе желаем!
Сийм сразу догадался, что человек в черной шапочке был не кто иной, как дядюшка Крот. Но где же угощение? Где горячее мороженое?
Сийм даже слегка огорчился.
Дядюшка Крот сказал:
— Мои дорогие куклы, я растроган до глубины души. С самого утра вы меня ежечасно поздравляете…
— Так точно, уже в тринадцатый раз! — заявил Солдатик.
— Просто невероятно! — воскликнул дядюшка Крот. — Следовательно, я должен вручить вам уже тринадцатый подарок! Ну, выкладывай, чего тебе на этот раз хочется!
— Я хочу нашивку! — незамедлительно ответил Солдатик. Это желание он придумал уже заранее.
— Ты получишь две нашивки, — щедро пообещал дядюшка Крот, взял со стола резную палочку, взмахнул ею и пробормотал какие-то слова. Сийм не расслышал, какие именно.
Что-то сверкнуло, и на погонах у Солдатика появились две золотые нашивки. Солдатику, конечно, не пристало визжать от восторга — ведь он не маленький — но довольной улыбки он все-таки не смог сдержать.