«Что, черт возьми, она делает?! — с раздражением подумал он. — Она ведь не Летти Мосс». Она та самая безжалостная особа, которая оболгала его в своем журнале, женщина, которая зарабатывала себе на хлеб тем, что копалась в грязном белье других людей и выставляла их секреты перед всем миром. Она лгала ему, притворяясь милой и наивной, хотя отнюдь не была такой. Однако…
Пока Грей наблюдал за тем, как она возится с собакой, ему вдруг пришла в голову мысль: а что, если Корали и Летти не так уж сильно отличаются друг от друга?
Эта мысль вызывала тревогу. Одно дело — снисходительно относиться к капризам любовницы и даже любить ее, держась на почтительном расстоянии, и совсем другое дело — быть полностью порабощенным собственной женой. За тот год, что он состоял в браке, ему удалось сохранить некоторую отстраненность в отношениях, да у него и не было особой потребности в большей близости. С Корали все было по-другому: его тянуло к ней, ему хотелось быть с ней, постоянно общаться.
Усилием воли Грей заставил себя отказаться от мысли отправиться вместе с ней в деревню. Он любил одиночество. Таким он был с детских лет и не имел намерения меняться. Он не позволит этой маленькой рыжеволосой лгунье пролезть в его сердце и зацепиться там.
Послышался тихий стук в дверь, и появился Самир.
— Извините за беспокойство, сагиб, но к вам прибыли визитеры. Ваши друзья, мистер Питерсен и полковник Рейберн… Они ждут вас в кабинете.
— Уже полковник, говоришь? — Когда Грей служил в Индии, Тимоти Рейберн еще был майором. Он один из самых близких его друзей.
Маленький слуга улыбнулся щербатым ртом.
— Именно так, сагиб, — сказал он. Самир всегда симпатизировал Рейберну. Грей вдруг тоже улыбнулся, что в последние дни случалось с ним нечасто.
— Скажи, что я буду через минуту. — Он был рад неожиданному приезду друзей, хотя его немного удивило, что они путешествуют вместе. Тимоти Рейберн был до мозга костей военным человеком. Когда они с Греем познакомились, он был майором, а теперь уже полковник. Он до сих пор служил в Индии. А Дольф ушел в отставку с какого-то неофициального поста, который он занимал в военном министерстве.
С другой стороны, наверное, ничему не надо удивляться.
Спустившись вниз, Грей нашел их уютно расположившимися в кожаных креслах перед незажженным камином. Они потягивали из стаканчиков бренди, которое предложил им Самир.
— Тимоти, Дольф, как я рад вас видеть, — сказал он. — Тимоти, поздравляю тебя с повышением. Ты, несомненно, этого заслуживаешь.
Рейберн усмехнулся.
— Да, но чтобы это поняли, потребовалось довольно много времени, — сказал Рейберн, статный мужчина с веснушчатым лицом и густыми рыжими волосами, отличавшийся весьма уравновешенным нравом. Он был из тех военных, которым спокойно можно доверить собственную жизнь. Грей не раз убеждался в этом на своем опыте.
— Что привело вас ко мне? — спросил Грей.
— Дело в Бристоле, — ответил полковник. — Новое торговое соглашение по поставкам пороха, в котором будет задействована Ост-Индская компания.
Грей кивнул. Необходимую селитру для этого вывозили морем из Индии с начала XVII века.
— Торговля и возможность получить совет от одного из друзей, — добавил Дольф.
— Совет, говоришь? — Грей перевел взгляд на высокого темноволосого мужчину с обветренным лицом. — От тебя я, кажется, уже получил совет. Насколько я помню, ты прислал мне записку о том, чтобы я не беспокоился по поводу Летти Мосс.
Дольф усмехнулся:
— Леди едва ли представляла собой угрозу. Ты хотел, чтобы я собрал о ней информацию, но в то время я уже был нанят от ее имени, чтобы собрать информацию о тебе. Некоторое время меня не было в Лондоне, но, насколько я понял, ты уже обнаружил, кто скрывался под именем Летти Мосс.
Грей подошел к сервировочному столику и налил себе бренди из хрустального графина.
— Возможно, тебе следовало сказать мне об этом. Если бы я тогда об этом узнал, леди, возможно, не стала бы моей женой.
От неожиданности Дольф поперхнулся бренди.
— Ты на ней женился?
Грей пожал плечами.
— Летти Мосс — прелестное создание, и я планировал сделать ее своей любовницей. У виконта на этот счет возникли другие соображения, поскольку девушка была его дочерью.
Дольф с трудом сдержал улыбку.
— Прими мои поздравления.
— И мои тоже, — добавил Тимоти Рейберн, поднимая свой стакан с бренди.
Лицо Дольфа стало серьезным.
— Она великолепная молодая женщина, Грей, — сказал он. — И будет тебе отличной женой.
Грей ничего ему не ответил. Он не хотел жениться. У него уже была жена, и ее потеря обернулась для него нескончаемой болью.
Захватив с собой стакан, он уселся на диван напротив друзей.
— Итак, какого рода совет тебе нужен?
— Грей, ты хорошо знаешь Индию, лучше, чем кто-либо другой. Ходят слухи, что там назревает проблема. Мы хотели бы послушать, что скажешь по этому поводу ты.
— Ты сказал «мы». А я-то думал, что ты ушел в отставку.
— Так оно и есть. Но время от времени я работаю на Ост-Индскую компанию… Кое-что происходящее здесь может повлиять на их интересы там.
— Понятно. — Грей откинулся на спинку дивана и стал слушать полковника, который принялся рассказывать ему, как обстоят дела в Индии сейчас, ведь Грей уехал оттуда пять лет назад.
Грей внимательно слушал. С того самого момента, как он ступил на индийскую землю — вдохнул ее горячий душистый воздух, напоенный ароматами экзотических растений, увидел темнокожих детишек с их широкими белозубыми улыбками и женщин с подведенными сурьмой глазами, — он ощутил свою особую связь с этой страной.
Через несколько недель после его приезда к нему прикомандировали Самира, и этот маленький хрупкий человек почувствовал его страсть к этой земле. Этот индус познакомил его с Таликой, экзотической красавицей индианкой, вдовой, которая неделю спустя стала его любовницей.
Талика отлично знала свои обязанности и в совершенстве владела всеми премудростями, почерпнутыми из «Камасутры», которая является для индусов руководством в искусстве любви. Это она научила его получать наивысшее наслаждение. Он тогда был молодым и пылким, ему не терпелось все познать, и он был прилежным учеником.
Через свою индийскую любовницу он очень многое узнал об Индии, научился понимать ее звуки, ее краски, традиции, природу.
— У нас возникли проблемы, Грей, — сказал полковник. — Поползли слухи, что бомбейское и мадрасское подразделения настроены весьма воинственно, однако больше всего нас тревожит положение в бенгальских частях.
Грей поудобнее расположился в кресле.
— Если вас интересует мое мнение, джентльмены — а, судя по всему, это так, раз уж вы заехали сюда, — то я считаю, что у армии имеется масса поводов для тревоги. До того как два года назад британская армия потерпела фиаско в Кабуле, она была «непобедимой» и обладала чуть ли не «божественным могуществом». Уничтожение эльфинстонского гарнизона и бегство из Кабула положили этому мифу конец.
Рыжие брови полковника сошлись на переносице.
— Побойся Бога, старина, кому, как не тебе, знать, что это за место. Расстояния там огромные, климат отвратительный. Наши войска несут огромные потери в живой силе не столько от боевых действий, сколько от жары, болезней и плохого снабжения.
— Не говоря уже о том, — сухо добавил Грей, — что старший офицерский состав очень плохо подобран и не способен должным образом осуществлять свою военную миссию.
Рейберн не стал этого отрицать.
— В этом случае строгие дисциплинарные меры могли бы восстановить наше доброе имя в глазах индийского населения.
— Если бы все было так просто. Народ имеет долгую память. Боюсь, что причиненный ущерб будет трудно возместить, — сказал Грей, сделав еще глоток. — Однако что бы ни случилось, я не думаю, что это произойдет. Недовольство накапливается постепенно. Могут пройти годы, прежде чем армия осознает результаты своих безрассудных действий в Индии.