- Заходи, Ясь-збуйник, - кивнула Амелька и пригласила его к очагу.
Ясь зашёл, снег обтряс с сапог, выложил на стол краюху свежего хлеба, добрый кусок овечьего сыра да закопчённую рыбину.
- Скажи, пани Амелька, можешь ли ты осмотреть вещь и сказать, где сейчас хозяин той вещи?
- Могу попробовать, - кивнула ведьма. – Что за вещь, чья она?
- А вот, взгляни, - Ясь вытащил из-за пазухи ленточку и подал ведьме.
- Имя владелицы знаешь?
- Знаю. Эльжбета.
Амелька взяла ленту, осмотрела её со всех сторон, положила на стол. Сейчас, мол, посмотрим.
Взяла она блюдо глиняное, широкое, плеснула на него ключевой воды, и травы какой-то, и ладонь раскрытую над тем блюдом подержала, а после взяла ленточку голубую и окунула её конец в ту воду.
- Иди, - говорит, - сюда, вместе посмотрим.
Заглянул Ясь ведьме Амельке через плечо, и увидел в воде, как в окошке, берег реки. Широко раскинулась река, другой берег едва видать. А сам Ясь будто на какой лодке скользит по той реке, быстро и без задержек. Пересёк он реку, и увидел на пригорке замок. Точнее, замок там был давно, уж много лет прошло с тех пор, как он стоит разрушенный, одни развалины там сейчас. Узнал Ясь тот замок, имя ему было Чорштын, и реку узнал – это ж Дунаец, его всякий знает, Неджица на нашем берегу того Дунайца стоит, а Чорштын – акуурат напротив Неджицы.
Ясь плохо слушал пана ксёндза в костёле, когда тот рассказывал ему и другим деревенским мальчишкам об истории их края, потому что думал – как бы с урока сбежать да в лес играть пойти, и не помнил теперь, с чего так стало, что Чорштын превратился в груду развалин. Но с чего им с Амелькой сейчас его показывают?
Заколебалось изображение, пропало, только дымок сизый из блюда пошёл. Разогнала Амелька тот дымок и спрашивает:
- Узнал место?
- Как не узнать-то, пани Амелька, то Чорштын.
- А слыхал ли ты, кто сейчас в том Чорштыне живёт?
- Да кто ж там жить-то будет, развалины одни, угнездиться негде. Ни от снега не защитит, ни от дождя, ни от ветра зимнего лютого, как там жить-то?
- Так вот это смотря кому, жить-то, - вздохнула ведьма и забормотала над блюдом какие-то слова.
Потемнела вода, будто ночь тёмная настала. Заклубился туман, а как рассеялся, то увидел Ясь – стоит на том же самом утёсе замок могучий, башнями небо подпирает, и вороны чёрные стаей носятся вокруг, и ворота хлопают, и словно хохот чей-то доносится.
Повела Амелька ладонью над блюдом – и схлопнула пальцы, пропало видение.
- Чёрт там живёт, в замке том. Как люди замок покинули – так он и поселился. Чародейское то место, не всякому дано туда попасть, очень уж сильно должно быть твоё желание. Там пропавшая девица, чёрт её забрал. Не знаю, почему так стало, но должно быть, случилась непростая история, просто так девицы к чёртям не попадают.
- Так спасать её надо! Пропадёт же совсем!
- Если чиста она помыслами и тверда верой – не пропадёт.
- Да всё равно, пани Амелька, нельзя же оставить дело просто так!
- Только горячее сердце поможет найти туда дорогу, увидеть истинный облик замка и попасть внутрь. И что же выходит, ты готов идти к чёрту на поклон ради этой девушки? Кто она тебе?
- Эх, скажу всё, как на духу. Единственный раз я видел её, и говорил с ней, а потом она пропала, и никто из нас не заметил – как то случилось, и не понял, куда она делась. А вот как оно вышло-то, оказывается. Полюбил я её, пани Амелька, хоть и видел-то всего ничего, и не более пары слов сказали мы друг другу. Готов я идти к чёрту в замок и спасти её!
- Готов – так ступай, - сказала Амелька. – Вот тебе камень, надень его на шею и не снимай – пока он на тебе, ты сможешь видеть не то, что остальные, увидишь замок по-настоящему и сможешь в него войти. А дальше – уже только от тебя зависит и от твоего сердца. Так ли оно горячо, как ты думаешь, так ли ты хочешь спасти ту Эльжбету.
- Так даже если бы она и не пришлась мне по сердцу, то негоже оставлять девушку у чёрта в лапах!
- Твоя правда, - кивнула Амелька. – Что ж, раз ты готов – так ступай. И возвращайся с победой.
Точно так же говорил им всем Гаврон, если они шли на дело без него – ступайте и возвращайтесь с победой. И обычно это помогало. Значит, подумал Ясь, поможет и тут.
8. Как Амелька-ведьма Данку уговаривала
Когда за Ясем захлопнулась дверь Амелькиного домика, и даже шаги его затихли вдали, ведьма подошла к дверям в спальную горницу и сказала:
- Данка, выходи!
Из спальни вышла Данка – зарёванная, носом хлюпает. Не нарочно так вышло, само собой приключилось – когда пришёл к Амелькиному дому Ясь, у неё, как назло, сидела Данка. Рассказывала о своей не так повернувшей жизни и печалилась. Амельке только и оставалось, что отправить ту в спальную горницу да строго-настрого наказать носа наружу не показывать, пока она сама не позовёт.