Нет, наверное, семья - это не его желание. А что же тогда его? Вот если бы добывать деньги да пропитание не работой в поле, не пастушеским трудом, не плотогонством, а чем полегче… да где же такое дело найдёшь?
Слыхал Ясь, что Куба, сын тётушки Марыси, что за два дома от матушки жила, подался в збуйники. И что вроде за него кто-то знакомый словечко замолвил, и его приняли в братство. Збуйники жили хорошо - что ни день, по тракту едет кто-нибудь на юг, богатый да знатный, и отчего бы не попросить его поделиться с бедными людьми? Тех, кто своим трудом в люди выбился, збуйники не трогали никогда. А вот кто палец о палец не ударил, чтобы богатство своё получить - тех можно и выпотрошить. Всё равно у них дома ещё осталось, кто же в дорогу берёт с собой всё нажитое?
И нередко случалось, что збуйники приходили в деревню и спрашивали - кто тут хуже всех живёт? Кому помочь? И помогали - деньгами, овцами, зерном. Случалось, и матушке мешок зерна да корзина капусты перепадали, когда они со Стасем ещё детьми были малыми.
А как едут они через деревню - так не налюбуешься. Кони сытые, лоснятся, сами красавцы, штаны-куртки белые, с узорочьем, шляпы с перьями, пояса богатые. А за поясом - топорики. Таким топориком хорошо путь в гору вырубать - но и голову проломить как нечего делать.
Про збуйников в деревне всегда говорили хорошо. Как и про флисаков. Стал збуйником - считай, выбился в люди. И сам не пропадёшь, а случись что с тобой - так товарищи твою семью, коли она у тебя есть, вовек не забудут.
Ясь был бы не прочь податься в братство, да только нечего там делать без рекомендации. Если некому за тебя словечко замолвить - то никто ты и звать тебя никак. О том, чтобы кто-то сам пошёл и его взяли - такого односельчане не рассказывали.
Эх, вот бы найти такого человека, кто бы за него сказал! Но кто ж скажет, все в деревне знают только Яся-бездельника, а о том, что и с бездельника бывает толк, не ведают.
3. Как Ясь стал збуйником
Tyś se Janko, tyś se zbój
spadniy listek ty siy bój
Spadniy listek dymbowy
Bydż na noskak gotowy
Польская песня
За раздумьями Ясь не заметил, как свернул не на ту тропинку, и вместо того, чтобы подниматься выше, на самую вершину светлого Гевонта, ушёл в Стражицкое ущелье. И шёл бы ещё долго, да окликнули его.
- Эй, молодец, кто таков, куда путь держишь?
Ясь огляделся, но никого не увидел. Только деревья да камни, и скалы с двух сторон.
- Чего головой вертишь, рядом мы, - раздался смех над самым ухом, и на ближайший валун влез сначала один незнакомый парень, потом второй.
С их белых с черными узорами курток золотом сыпались осиновые листья.
- Окрестили меня в честь святого Яна, а живу я в деревне, что внизу, прямо под горами, - ответил Ясь, чего скрывать-то, его тут всякая собака знает.
- И что ты тут делаешь, Ян из деревни?
- Да вот, выгнали меня из дому, не знаю теперь, куда бы мне податься.
- Чего ж выгнали-то? Неужто родня у тебя такая негодящая?
- Нет, родня-то ничего себе, это я им не подхожу. Хотят они, чтоб я овец пас да в огороде копался, а какой из меня пастух да огородник?
- И впрямь, не похож ты на пастуха, не уследишь за овцами. Разве только волков от овец гонять!
- Это дело, да, и на волка я ходил, и двух добыл, и шкуры на полу в матушкином доме теперь лежат. Только нет у меня ружья, один лишь нож. А с ружьем на волка, всякий знает, сподручнее.
- Твоя правда. Сдаётся мне, Франек, то наш человек, - сказал один парень второму. - Проводим его к Гаврóну*?
- А проводим. Только глаза тебе, мил-друг, завяжем, на всякий случай. Не серчай на нас, так положено, - второй парень достал из кармана платок и плотно завязал Ясю глаза.
Вели-вели Яся, и привели. Сняли повязку, смотрит он - а вокруг него пещера, и в ней люди - десятка два. Все, как один, в широких кожаных поясах с тремя рядами пряжек - у кого медные, а у кого и серебро. Штаны да куртки валяные, из белой шерсти, в такой хоть на снегу спи - вовек не замёрзнешь. А у некоторых - и кожухи, белые, тёплые. Посреди пещеры огонь горит, а у огня сидит мужчина, по виду - не деревенский, и даже не городской, а прямо вот из тех, кто на лихих конях да в лаковых каретах из Нового Тарга в Неджицу да в спишские земли мимо ездит. Волосы черны, как крыло птицы, глаза синие, как осеннее небо, рубаха не иначе как шёлковая, а штаны из тонкой кожи, Ясь только раз на торгу видел подобные, и просили за них, как за полдома.