- Я интересовалась в школе мертвыми языками, - заметила Нель. – И эльфийским интересовалась. Мечтала, что стану археологом, когда вырасту. Буду участвовать в раскопках, изучать руины эльфийских храмов, спускаться в пещеры…
- Еще не поздно, Улиточка, - тепло сказал ей молодой человек.
- Расскажи об убийствах, - вернула Нель Колина к теме разговора.
- У меня есть знакомые в полиции, - начал рассказ Колин. – У всех репортеров есть свои информаторы. Ты же понимаешь? Я за несколько лет обзавелся кучей разных полезных знакомств. И мне показали фотографии порезов на трупах.
- А ты сразу заинтересовался этими убийствами?
- Нет, не сразу, - медленно ответил Колин.
У Нель так и чесался язык, чтобы спросить, какое убийство его так затронуло, что он даже раздобыл фотографии с расследования, но она сочла бестактным спрашивать об этом.
- И что дальше?
- Дальше? Потом я часами просиживал над этими фотографиями, пытаясь увидеть в них хоть какой-то смысл. И однажды меня озарило: эти порезы были похожи на эльфийские руны, топорно нарисованные.
- И что это были за надписи? – с любопытством спросила Нель.
- Первая надпись была на груди у Саллиты Ресс. Рунами там было написано: лестае.
- Что это значило? В этом есть смысл?
- Конечно. Это эльфийское слово «таелес». Его анаграмма. Как если бы написать на нашем языке «амв».
- «Амв»? А что это значит?
- Если переставить буквы, то получится: вам.
- А другие надписи?
- На теле девочки была надпись, скажем: няем. Это на нашем языке.
- Няем? – переспросила Нель. Она покусала губы, помолчала и воскликнула: - Меня!
- Точно, Улиточка! – одобрительно кивнул Колин, и Нель зарозовела от похвалы.
- А почему полиция не догадалась?
- Во-первых, в полиции не так много людей, которые знают мертвые языки. А во-вторых, я тоже не сразу догадался об этом. Порезы на коже были нечеткими. Они только отдаленно напоминали буквы. Убийца вряд ли имел возможность вырезать аккуратно. В парке, где он убил Саллиту Ресс, его могли увидеть прохожие, и он спешил. Да и темно там было. Фонари были далеко от места убийства. Девочку он убил в людном дворе, так что тоже писал в спешке. Валетри… - Нель показалось, что голос Колина дрогнул, – он убил в парке. Скорее всего, это тоже было в сумерках, и освещения недоставало. Поэтому надписи неровные, некоторые линии нарисованы со сдвигом, и они не очень похожи на эльфийские руны. Я предположил, что порезы сделаны не случайно. То есть я искал в этом смысл. И я его нашел. Но не был уверен до конца.
- А третья надпись? Ну, которая…
- На теле Валетри убийца написал… м-м… Пусть будет: тенийна.
- И как ты это расшифровал?
- Это анаграмма слова «не найти».
- Вам меня не найти! – воскликнула Нель. – Какой же ты умный, Колин!
- Спасибо, Улиточка!
- И что было дальше?
- Когда я уверился в своей правоте, то написал статью в газете. Конечно, я не стал давать расшифровку анаграмм. Это могло помешать следствию. Или сыграть на руку убийце. Полиция связалась со мной. Меня пригласили участвовать в расследовании свободным консультантом.
- А последнее убийство?
- Убили еще одну молодую женщину. Она держала маленький магазинчик, торговала сигаретами. Убийца, судя по всему, вошел и сделал вид, что хочет купить сигареты. Бетрания Клевэр повернулась спиной к убийце, и он вонзил ей нож в шею.
- Какой ужас! – Нель прижала руки ко рту.
- Потом он спокойно погасил свет, закрыл дверь и вырезал надпись на теле бедняжки. Опять, если перевести на наш язык, то что-то вроде цулпыг.
- А что это значило? – наморщила нос Нель.
- Я расшифровал эту анаграмму как «глупцы».
- «Вам меня не найти, глупцы!» - процитировала Нель.
- Да, Улиточка, убийца очень уверен в себе. И, к сожалению, его действительно не нашли. Убийства на этом прекратились.
- Прекратились? А я слышала, что было еще одно убийство недавно. На Литейной улице.
- Да, кажется, Анаграф вернулся, – нахмурился Колин.
Нель ахнула.
- А это точно тот маньяк?
- Полиция не может быть в этом стопроцентно уверена, но похоже на то, - Колин хмурился все больше и больше.
- А кого убили?
- Просто прохожую. Женщина спешила домой к семье. Но не дошла. Ее обнаружили лишь утром на следующий день. С перерезанным горлом. А на лбу надпись рунами. Опять же, если говорить на нашем языке: числукисось.
- Что это значит? – почти шепотом спросила Нель.
- Я расшифровал это как «соскучились».