- Как будет угодно миледи. - Я подготовила несколько писем его величеству королю Витгольду. От имени нашего короля, разумеется. Вот они. Брицелл вынул из висевшей через плечо сумки толстый сверток пергаментных листов. Протянул Валлану, но Лабон, наклонившись вперед, принял пакет из рук скривившегося егеря. - Почту за честь передать их моему государю, - Валлан взял письма у полусотенника. - Как видишь, барон Берсан, - продолжала леди-канцлер. - Они не запечатаны. У правителя Ард'э'Клуэна нет секретов от тебя. И в ближайшем будущем мы рассчитываем на союз и выгодные торговые отношения с Трегетреном. И дружбу с королем Валланом Первым. Петельщик, сохраняя маску невозмутимости, отвечал: - Король Витгольд еще не так плох, чтобы готовить ему смоляную лодочку. - Пусть продлятся дни его величества, короля Витгольда, - развела руками Бейона. - Но рано или поздно это случится. А наследника у короля больше нет. Принц Кейлин исчез. - Мне это известно, миледи. Ты знаешь, что мы с Кейлином дружили с отрочества? - Не сомневалась. - Я скорблю о его гибели... - Конечно, конечно, барон Берсан. Но скорбь, сколь глубока бы она не была, не должна помешать тебе взвалить на свои плечи тяжкое бремя забот о народе Трегетрена. - Предпочитаю пока не думать об этом. - Напрасно. - А я так не думаю. - А я думаю, - твердо выпечатывая каждое слово произнесла женщина. - Но не собираюсь тебя переубеждать или, упаси Сущий, поучать. - Похвальная особенность. У тебя все, миледи? Бейона замолчала ненадолго, как бы в нерешительности. - Ты приехал с севера, барон Берсан... - Да. Я уже это говорил. - Скажи, ты не встречал ничего необычного? - Я воин, миледи, а не придворный. Изволь выразиться пояснее. - Не видел ли ты что-то или не слышал ли... Что-либо необъяснимое, тревожное, нечто, что заставило бы испугаться или просто насторожиться? - Нет, миледи. Ничего такого, с чем бы я не расправился при помощи своей секиры.
- А ты со всем можешь совладать сталью? Например, с суховеями. Уже скоро полгода северные ветры несут не холод, как полагается им от начала мира, а зной. - Ветер не может помешать мне достать врага, где бы он ни скрывался. Спроси это у костей Мак Кехты. - Верно. Ты истинный воин. Воин по духу. Неукротимый и опасный. Поверь мне, я же родом из Пригорья. - Благодарю тебя, миледи, - голос петельщика помягчал. - Я слышал о многих бойцах-пригорянах... А почему ты спрашиваешь меня о севере и об опасных диковинах? - Я чувствую зло. Древнее и жестокое. Оно идет к нам с севера. - Долгие годы зло в наши земли приходит с севера. Только изведя на корню всех остроухих, мы сможем вздохнуть спокойно. - Ты прав. Однажды начав благое дело, не гоже бросать его на полпути. Думаю, Экхард Второй с радостью поддержит тебя в предстоящей войне с остроухой нечистью. Войне окончательной и победоносной. Что не удалось отцам, обязательно удастся сыновьям. - Да будет так. - Но я не об этом начинала разговор. То зло, какое я чувствую, не связано с простыми понятиями - оружие, сражение, победа. Оно словно вышло из предначальных эпох. Я не знаю, что это. Колдовской амулет небывалой силы, живое ли существо наделенное чародейскими возможностями сверх всякой меры... - Простите, миледи Бейона, - вмешался Квартул. - Как вы это чувствуете? Леди-канцлер досадливо поморщилась: - Не все ли равно? - Еще раз прошу прощения, но я, скромный выученик Соль-Эльринской храмовой школы, не ощущаю ничего. А под завязку заряженный талисман я способен почуять с очень большого расстояния. Не сотню лиг, конечно, но все-таки... - Значит это не амулет, - твердо ответила Бейона. - Я же не лезу в твои методы, жрец. Какое же тебе дело до моих? - Вы хотите сказать, что пользуетесь Силой? - ошарашено выговорил молодой озерник. - И не вижу в том ничего зазорного, - отрезала пригорянка. - Обычаи моего края не запрещают женщинам ворожить, если Сущий наделил их такой способностью. - Но как можно пользоваться магией, не пройдя смиряющего дух и плоть обучения в Школе? - Довольно, Квартул, - Валлана вся эта канитель уже, похоже, основательно утомила. - У нас смерды говорят - в чужую деревню со своей музыкой не ходят. Если уж холопам это ясно... - Дикая, варварская страна, - тихонько пробурчал под нос чародей, умолкая. - Могу заверить тебя, миледи, что ничего не скрыл и не утаил. Никто из нас не видел ничего необычного. Кроме как разве... - Что? - Так, безделица. Человек пытался помочь остроухим спастись. Начинаю вслед за тобой думать - что-то недоброе творится в наших землях. - Ему удалось? - Да нет. Червю и смерть под землею. Ни один не ушел. - Хвала Сущему Вовне. Что ж, барон Берсан, благодарю тебя за беседу, - Бейона поднялась. - Нам пора. Вслед за ней вскочили на ноги Брицелл и Лабон с Квартулом. Валлан помедлил, но тоже встал. - Да, капитан Брицелл, - проговорил петельщик, словно невзначай вспомнив. - Нам удалось кое-что узнать о судьбе твоего предшественника. Помнишь еще Эвана? Озерник скосил глаза в сторону спутницы. Она молчала, выжидающе глядя на Валлана. - Помнится, его отряд пропал в конце березозола, не так ли, барон? - Брицелл сделал вид, что с трудом вспоминает события полугодовой давности. - Да. Они устроили засаду остроухим из дружины ярла Мак Кехты. - Того самого? - Не знаю того ли. Кто помнит ярла Мак Кехту? А вот его кровожадная шлюха многим запомнилась. - Что там было дальше, барон, - Бейона уже развернулась, чтобы уходить, но прислушалась к разговору. - Не тяни с рассказом, нам пора в обратный путь. - Эвану удалось рассеять косоглазых тварей, но, преследуя, трусливо разбегавшихся врагов он попал на прииск Красная Лошадь. - Дурацкое название. - Да уж, глупее не придумаешь. Но на том прииске с дурацким названием отряд Эвана был вырезан подчистую. Не ушел никто. - Ясно, - леди-канцлер кивнула. - Я передам твои слова королю. Пойдем, Брицелл. До встречи, барон. Она круто развернулась и отправилась к лошадям. Капитан егерей задержался ненадолго. Лишь для того, что бы спросить: - Кто убил Эвана и его людей? - Толпа взбунтовавшихся старателей. - Не может быть! Эван - пригорянин. Они рождаются с мечами. Ты видел его в деле?
- Нет, но слыхал много любопытного. Говорят, нашла коса на камень. На каждого пригорянина есть другой пригорянин. Посноровистее. Был один такой и на Красной Лошади. Но ты на него не в обиде, я думаю? Брицелл зыркнул исподлобья: - Переправишься через Ауд Мор, старайся в тал Ихэрен не углубляться. Неспокойно там. - Спасибо, капитан. Я запомню. - Не за что. Прощай, капитан. Не глядя на оставшихся трейгов, Брицелл ушел вслед за Бейоной. Вскоре небольшая кавалькада, подняв коней с места в галоп, умчалась на юг, в сторону Фан-Белла. После их отъезда от Восходного кряжа набежали грязные, как затертое исподнее белье, облака. Пошел мелкий, скорее похожий на садящийся туман дождь. Первый раз за последние три луны.
ГЛАВА X I V
Правый берег Аен Махи, фактория, яблочник, день десятый, перед сумерками
Вот уже второй день с неба сыпал противный мелкий дождик. Давно, ох как давно, не принимала иссушенная суховеями земля живительную влагу. Но нам, уныло бредущим по правому берегу одной из величайших рек севера, радости осознание этого не приносило. Так часто бывает, умом понимаешь - нужное дело, полезное, а сердце шепчет - ну, почему на мою голову, потерпеть чуток нельзя, что ли? После наполненной кошмарами ночи, я, признаюсь честно, опасался засыпать. Но, Сущий защитил - больше подобных сновидений не приходило. Были обрывочные, плохо запоминающиеся картинки из далекого прошлого. По крайней мере, я так считал, что из прошлого. Какие-то малопонятные обряды или ритуалы жрецов фир-болг, высадка грифоноголовых кораблей в заливе Надежды, перворожденный в богатой одежде, мчащийся сквозь лес на ополоумевшем буланом коне, битвы, штурмы... Учитель Кофон многое отдал бы, чтоб оказаться на моем месте. Но меня увиденное не радовало. Мир, окружавший меня с детства, суровый, но привычный и родной, начинал казаться злым, кровавым кошмаром. И это все больше и больше тяготило сердце, хотя и укрепляло решимость попытаться выправить его, вернув артефакт на причитающееся место. Спутники мои на кошмары не жаловались. Может на меня одного так влияет Пята Силы? Или вовсе не в ней дело. Тогда в чем? Эх, Молчун, Молчун, когда же ты научишься не задавать глупых вопросов, на которые нет и не может быть ответов. Видно, никогда. Таким уж дурнем уродился. Таким и помру, когда срок выйдет. Сотник шагал по обыкновению молча. Да он никогда особой разговорчивостью не отличался. Не окажись меня на прииске, вот кто был бы самый достойный моей кличкой называться. Гелка погрузилась в хозяйственные заботы. И без разницы ей, что хозяйства никакого у нас нет и не скоро будет. Собирала корешки и травы, пообещав, что лучшей приправы для ухи не найти нигде. Как-то раз набрела на куст, увешанный засохшими ягодками малины - как только медведи пропустили? Насобирала в мешочек. Сказала, заваривать будем. Конечно, будем. И вкусно, и для здоровья полезно. А если бы даже и впустую хлопотала бы? Ничего страшного. Лишь бы отвлекалась от пережитых ужасов. А еще попросил я ее, чтоб, ежели где тютюнник встретит, мне непременно сказала. Хуже всех пришлось Мак Кехте. Видно, в душе ее что-то творилось. Доброе или не доброе, не знаю. Хотелось бы, чтоб доброе. А там как придется. Шла сида, не глядя по сторонам. Даже под ноги, по-моему, особо не смотрела. На ходу морщила лоб, шевелила губами, словно спор вела сама с собой. Несколько раз взмахнула кулачком - так увлеклась. Мечи Этлена она пристроила за спиной, как носил телохранитель. Хотел я попросить ее один отдать Сотнику. Не навсегда, на время, но не решился. Уж больно сердитой казалась феанни... От мороси нас надежно защищали кожаные плащи - наследство покойного Желвака. Может, кто назовет это мародерством, но у меня от стыда глаза не повылазили внимательно обшарить его тюк, вынесенный из пещеры. Мертвецу всякое-разное барахло ни к чему, а живым в самый раз пригодится. Нашлась там добротная одежда взамен истрепанного, изодранного одеяния Сотника. Просто чудо, что шитая кое-как тонкими сухожилиями накидка из плохо выделанной шкуры косули, по-моему, не разваливалась от любого движения. В бездонном мешке бывшего головы обнаружилась отличная кожаная куртка, пришедшаяся Глану впору. Не знаю, как Желвак собирался надевать такую с его-то брюшком? Или на продажу нес? Там же нашлись новые, не ношенные, даже царапинки на подметке нет, сапоги с мягким высоким голенищем и суконные штаны тоже не на толстяка рассчитанные. Сотник поначалу попытался отказываться, а потом смирился. Не с мертвого же снято. Вещи новые. В конце концов, не мне объяснять прирожденному воину, что есть взятая с бою добыча. А больше ничего полезного я не нашел. Ерунда всякая. Несколько резных кубков. Ремни усыпанные серебряными заклепками. Пара шпор. Откуда на прииске? Да и зачем? Какие-то платки, шарфики, пара брошек... Барахольщик, каких поискать. Не следует о покойных так говорить, но сдержаться невозможно. Я повесил тюк на ветку дерева. Кто найдет - того и будет. Правда, не верится, что кто-то заплутает в такой глуши и наткнется на брошенное добро. Вот так мы и шли. Шагали и шагали. А переправы все не находилось и не находилось. О броде и речи не шло. Не та река Аен Маха, не таковская. Бревно бы... Да чтоб не очень далеко от воды, иначе не дотащим. Какие наши силы? Капельки дождя скапливались на поверхности капюшона и падали на бороду, а когда и на нос. Еще луну назад я мечтал о ливне. А теперь вот полтора дня и все. Сыт под завязку. А впереди златолист, слякотный всегда и везде. А потом листопад, серые дни, мокрый снег и первые морозы. Страшно, как представишь, что эти месяцы придется провести в дороге. Никогда я не был перекати-полем. Тяготел к оседлости, крыше над головой, пусть худой, но своей. А теперь понесло в путь-дорогу. Ничего. Не к такому привыкали. Привыкну и к странствиям. Неожиданно Сотник тронул меня за рукав. По привычке все время называю его дурацкой кличкой. Всякий раз заставляю вспомнить имя Глан, но никак не выходит ввести его в обиход. А какой он Сотник? В Пригорье и понятия такого нет. Как нет и армии в привычном для нас - северян - понимании. Клановые дружины, собираемые опытнейшим в роду или самым бесшабашным воином. Но, с другой стороны, попади он на службу к любому королю или наместнику в империи, ниже командира сотни уж точно не поставят. А скорее несколько сотен под начало дадут. Вон егеря конные у Экхарда все как один наемники. И живут - в ус не дуют. Жалованье хорошее получают. Но это я отвлекся. Глан-Сотник легонько потянул меня за рукав, придерживая. В ответ на вопросительный взгляд коротко бросил: - Дым. Я принюхался. Стрыгай его знает. Похоже, что взаправду дымком потянуло. Костер чей-то или поселение? Сотник пожал плечами. Все-таки здорово понимать друг друга без слов. - Нужно идти осторожней. Правильно он говорит. Пойдем осторожнее. Мало ли кого встретим в лесу. - Феанни, - обернулся я к Мак Кехте. - Если там люди, капюшон пониже надвинь. Не ровен час, узнают... И мечи прибери, что ли. Нет нужды силой хвастать. Она кивнула, скривившись как от зубной боли. Приятного мало о себе такое слышать. А кто виноват? Не я водил ее рукой, когда людей смерти обрекала, селения жгла, лютовала. Пускай терпит. Может, поймет что-то. Я и не ожидал, но сида сняла мечи, скрутила ножны вместе ремешком и сунула под мышку. Неужели думать начала, прежде чем головы рубить, железом махать? Лес неожиданно закончился. Вначале я удивился, а потом сообразил - порубка. нарочно расчищенное место, чтобы к домам незаметно никто не подобрался. И огонь, случись лесной пожар, не достал. Мы остановились на краю недавно вскопанного огорода. Что могут выращивать трапперы за Аен Махой? Репу, морковку, лук. Случалось, и капуста вызревала, но редко. Нежная она. В пятидесяти, а то и поболее, шагах торчал плетень. Заботливо, по-хозяйски подновленный к зиме. Перед плетнем лежало бревно. - Фактория, - негромко проговорил Сотник. - Похоже, да. - Лодка будет обязательно. - Понятное дело. Рыбачат наверняка. - Попробуем поговорить? - А куда деваться? - я развел руками и опять обратился к сиде. - Еще раз прошу, феанни, ради твоей безопасности. Не открывай лица. Она вскинула подбородок: - Та амэд'эх фад, шае? Я совсем дура, да? - Что ты, феанни... И не думал обидеть. Просто... А что "просто" так и не смог сказать. Как объяснишь, что, зная ее гордость, вспыльчивый нрав, презрение к простолюдинам, граничащее с омерзением, приходится рассчитывать на любой, самый безрассудный поступок? До плетня оставалось не больше десяти шагов, как нас обнаружили. Собаками, ясное дело. Пять меховых клубков разной масти и размеров выкатились, окружая незваных гостей. Одна рыжая так и норовила попробовать мою лодыжку на вкус. Пришлось сделать вид, что хочу запустить камнем. Собаченка отскочила. - Э, мужик, - послышался голос со двора. - Ты это че? Камнями швыряться удумал? А в ухо? Хороший вопрос. Оставляет большой простор фантазии отвечающего. - Извини, хозяин. Не со зла, - я развел руками виновато. - Пуганул попросту. - Уж больно собаки у тебя напористые, - добавил Сотник. Хозяин подворья подошел поближе. Впрочем, за плетень не перебирался. Осторожность у здешних жителей в крови. Впитывают ее с молоком матери. А по другому нельзя. Ротозею - смерть. В руках он держал длинный лук, обернутый берестой. Из такого сохатого валят в два счета. На тетиву наложена стрела, но натягивать оружие траппер не собирался. - Кто такие? С чем пожаловали? Да, умеет огорошить собеседника, ничего не скажешь. Больше всего в жизни не люблю два вопроса: кто там - через двери - и кто такой? Ума не приложу, что ждут те, кто спрашивает. Что ему как жрецу Сущего перед смертью все выложат? Все намерения, думы, чаянья, что на сердце лежит... Имя назвать и то мало будет. Если тебя знают, твое имя что-то говорит, это одно дело. А как быть с незнакомцем? Придумывая достойное объяснение, кто же мы такие, я исподволь разглядывал траппера. Типичный ардан. Невысокий, плотный. Рыжеватые волосы здорово поредели надо лбом. Прямо скажу, лысый мужик. Но борода хороша. Окладистая, густая и восполняет нехватку волос на черепе. На первый взгляд, годков около сорока. - Ну, че уставился? Кто такие будете? - не унимался мужик. Настырный. Как и его собачки, которые все не унимались, прыгая вокруг нас с оглушительным лаем. - Беженцы. С севера, - давно заметил - говорить лучше всего полуправду. - Да? - С приисков. - Может и так, а к нам чего? - Да мы не к вам. Так, мимо шли. Жилье увидели. Дай, думаю, заглянем. Может, каким харчем разживемся. А переночевать под крышей или в баньку пустите, век не забудем доброты. - Ишь, какие шустрые, - ардан оглядел каждого из нас с ног до головы, бормоча под нос. - Баньку, переночевать... Много вас таких тут шастает. - Неужто много? - вот въедливый какой. Нет ли на этой фактории других хозяев? - Дык, проходил один ужо. С Красной Лошади, трепался. Мол, побили остроухих у них здорово. - Это верно, побили. С Красной Лошади и наш путь. Ты, хозяин, не подскажешь, как звали того старателя? - Брехал, будто Хвостом. Знаешь такого? Вот уж о ком не ожидал услышать! Знал ли я Хвоста? Знал, конечно. Последнее время он правой рукой Белого был. Что ж понесло старого старателя в путь дорогу?