– Да? А она мне не сказала. Когда она переезжает?
– Она не переезжает. Пока. Она сказала, что не может переехать, пока не сможет позволить себе платить половину месячного платежа по ипотеке.
– Ты должен уважать эту женщину.
– Я уважаю, хотя своей гордостью она сводит меня с ума.
– Можно я задам тебе три вопроса, Ян Эшер? Во-первых, ты бы хотел встречаться с женщиной без гордости и самоуважения? Во-вторых, ты бы хотел встречаться с женщиной, которая ждала бы, чтобы ты оплачивал каждый ее счет? И, в-третьих, ты хотел бы быть с женщиной, которую ты бы привлекал из-за денег отца или денег твоей семьи?
Он грустно улыбнулся.
– Да, вы, возможно, правы.
Он начал задавать миссис Шайнберг вопрос, как услышал знакомый звук открытия двери грузовика.
– Это она. – Тоже услышала миссис Шайнберг.
– Мне пора. Спасибо за чай.
– На здоровье, дорогой. Спасибо за заботу о Веронике. Она мой дорогой друг, а у меня мало друзей.
– Я тоже буду вашим другом.
– Буду очень счастлива. – Она похлопала его по щеке. – Красивый мальчик. Но тебе надо подстричься.
– Завтра утром, – повторил он. – Обещаю.
– Молодец. А теперь иди. Она будет рада тебя видеть.
Ян снял пальто с вешалки и заметил, что платье от Живанши висит в чистом пластиковом пакете. Он посмотрел на него и на миссис Шайнберг.
– Можно я задам вам странный вопрос? – спросил он.
– Странные вопросы – мои самые любимые. Давай.
– Вы очень-очень дорожите этим платьем? – поинтересовался он.
– Его подарил мне мой муж, но я не носила его сорок лет. Возрастной жирок – угроза талии, молодой человек.
– Вы планируете отдать его кому-нибудь?
– Я об этом не думала. Все, чем я владею, отойдет моим двум сыновьям. Не думаю, что Мойша или Майкл станут его носить. Этот цвет им не подойдет. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что мне нужно подарить Искре рождественский подарок, что-то особенное.
– Красный – ее цвет, – согласилась миссис Шайнберг.
Ян улыбнулся.
– Да. Да, это так.
Через пять минут Ян постучал в дверь Искры.
– Кто там? – крикнула она через окно.
– Джо Байден.
Дверь распахнулась, и в проеме появилась Искра.
– Ты не Джо Байден. – Она хотела закрыть дверь, но он удержал ее ногой.
– Я католический парень в костюме. Похож, правда? – спросил он.
Она оглядела его с головы до ног.
– Сойдет.
– Ты получила мои цветы?
– Получила.
– Они тебе понравились?
– Да, – подтвердила она.
– Они понравились тебе достаточно сильно, чтобы позволить мне сблизиться с тобой в мужской манере? – задал вопрос он.
– Я подумаю. Входи. – Она отошла в сторону и впустила его. Не успела она запереть дверь, как он прижал ее к себе и поцеловал.
– Ян, хватит, – сказала она, отталкивая его. – Я отвратительна.
– Ты сквернословишь, но вряд ли отвратительна.
– Дай принять душ, пока ты меня не схватил, – объяснила она. – Я пахну, как кузнец, который трахался с шахтером на нефтеперерабатывающем заводе.
– Мм... сладкий, сладкий запах топлива... – Он прижался носом к ее шее и вдохнул.
– Я вся в бриолине и полировке, и ты вымажешь свой костюм.
– Не переживай. У меня полно костюмов.
Он подтолкнул ее к стене и поцеловал. Она засмеялась и сдалась, потому что он знал, что так и будет.
– Ты выглядишь невероятно сексуально, – прошептал он ей на ухо, поднимая край футболки и касаясь обнаженной кожи живота. На ней были рваные джинсы, рабочие ботинки со стальным носом, обтягивающая белая футболка в пятнах бриолина. Руки у нее тоже были грязными, а на щеке был какой-то черный след. Волосы были потными и растрепанными, а пахло от нее потом и полиролью для металла.
– Думаю, я должен тебя трахнуть. Что скажешь?
– Мне казалось, что все плохие идеи я уже услышала. Но, нет, я слышала идеи получше.
– Это какие?
– Трахнуть меня после душа.
– Ужасная идея. Я хочу тебя именно так, – заявил он, скользя руками по спине, чтобы расстегнуть ей бюстгальтер. – Именно так ты выглядела после работы каждый день.
– Отвратительно? Грязно? Потно? Мерзко?
– Горячо. Горячо. Горячо. Поэтому... – Он расстегнул бюстгальтер. – Трахаться. – Он снял футболку через голову. – Горячо. – Он снял бюстгальтер и бросил его на пол. Губами он нашел ее губы и страстно ее поцеловал, обхватив ладонями ее груди.
Он уже был тверд, как скала, и ничего не оставалось, кроме как погрузиться в свою невероятно сексуальную подружку как можно скорее. Ничто не остановит его от того, чтобы стянуть с нее джинсы и трусики, порвать их, расстегнуть свои брюки и трахнуть ее прямо у входной двери. Ничего. Даже землетрясение, даже извержение вулкана, даже конец света.