И остался бы Колька без ног, если бы, на его счастье, не вернулся из отпуска молодой хирург Сергей Козырев, который сам чуть под скальпель не лег, а резать не дал. По крошечке, по осколочку собрал каждую косточку, каждый суставчик, девять часов возле операционного стола стоял, а вернул Кольке Петрову ноги. Тот потом еще в футбол с Гордеевым играл. Только не спасло это Кольку. Зарезали его пьяные отморозки в родном подъезде за полторы тысячи рублей и сотовый телефон. А с Козыревым дружба так и продолжилась. Правда, из ростовского госпиталя он вскоре после случая с Колькой ушел. Не мог больше все это выносить. А главный врач не отпускал из военной медицины, костьми готов был лечь. Говорил, что с таким даром грех все бросать, просто преступление против человечества. Чего только не сулил, уговаривал, обещал своим замом сделать, а впоследствии и место освободить, а Сергей все равно все бросил, уехал в Москву, комнату снимал, поначалу в районной поликлинике работал, а потом уже только перешел в городскую клиническую больницу, где оперировал аппендиксы и наконец-то почувствовал себя вполне счастливым человеком.
К нему-то и вез Гордеев умирающего Соболева. Козырев, предупрежденный заранее о приезде друга, встречал Юрия и Михаила Васильевича у ворот. С трудом они втащили бизнесмена в приемный покой и уложили на кушетку, обтянутую полиэтиленом.
— Что с ним? — коротко бросил Сергей, осматривая Соболева.
— Понятия не имею. Когда я приехал, он был еще в сознании. Лежал пластом, но подергивался. Ну, судороги как будто.
— Ясно. Что ел? Что пил?
— Серег, да не знаю я. Я ему адвокат, а не дуэнья. Меня вообще его секретарша вызвала.
— Ясно. Звони секретарше. Выясняй, чем ее начальник обедал и чем запивал.
— Да зачем это?
— По всей видимости, острое отравление. Сейчас сделаем все анализы, скажу что-нибудь более конкретное. Жди пока здесь.
Соболева перегрузили на каталку и в сопровождении Козырева увезли. Гордеев остался ждать в приемном отделении и набрал рабочий телефон Динары. Трубку сняли тот час же.
— Слушаю вас. Говорите! — услышал Гордеев встревоженный девичий голос.
— Дина? Это Юрий.
— Да-да, слушаю вас! — закричала девушка. — Что там происходит? Как Михаил Васильевич?
— Динара, успокойтесь, все будет хорошо. Михаил Васильевич попал в руки лучшего на свете врача. Он обязательно поправится.
— Вы обещаете? — как-то по-детски трогательно спросила Динара.
— Конечно, обещаю, — мягко ответил Гордеев. — А теперь скажите мне, пожалуйста, может быть, вы знаете, что Соболев ел сегодня?
— Михаил Васильевич не успел сегодня пообедать. Но с утра он пил кофе с тортом.
— С каким тортом? Откуда взялся этот торт?
— Его принес Евгений Георгиевич, заместитель Михаила Васильевича. Неужели это имеет какое-нибудь значение? — удивилась немного успокоившаяся секретарша.
— Может иметь, мой друг, доктор, предполагает, что Соболев чем-то очень сильно отравился. Сейчас его увезли, когда появятся какие-нибудь новости, я позвоню.
— Да-да, пожалуйста, обязательно держите меня в курсе, — просила Динара. — Я буду ждать вашего звонка.
— Я позвоню, — пообещал Гордеев и отключил телефон.
Козырев вернулся не скоро.
— Ну, чего там? — спросил уставший от томительного ожидания Юрий.
— Да вроде бы оклемается, состояние тяжелое, но стабильное. Ухудшиться не должно, если правильно лечить.
— Ну, в этом я на тебя полагаюсь.
— Юр, я ведь хирург, лечить его другой врач должен, — возразил Сергей. — Это я сейчас так, поскольку форс-мажор. Да ты не переживай, Соболев твой в надежных руках, мой приятель им занимается, ну и я тоже посматривать буду.
— А где он теперь?