— Не будет, я ведь рядом. Возьму, как настоящий джигит, кинжал в зубы и не подпущу к тебе ни на шаг.
— Для себя бережешь?
— А как же!
— Ну-ну, — улыбнулась Лена. — А я-то какая нечувствительная и не замечала раньше.
Молодые люди подъехали к нужному им дому и вышли из машины. На лавочке возле подъезда сидели благообразные бабульки и обсуждали последние светские новости.
— А Вероника-то, слышали, — донеслось до Лены с Юрием. — С тремя детьми от своего сбежала, уехала к матери в Калугу, возвращаться не хочет. Видать, издевался-то этот бес над ней. Вишь, и певицей быть не хочет, и денег ей не надо, лишь бы от этого упыря скрыться.
— Да денег-то она не упустит, — возражали соседки. — Эти знаменитости, они такие, они к хорошей жизни привыкли, в Калуге не проживут. Она еще с ним посудится, обдерет как липку, вот увидишь. И мужика себе другого найдет, у них с этим быстро. Вот эта-то, дочка нашей главной, уже трех мужей поменяла. Теперь с этим легко, это мы раньше с одним мужем всю жизнь жили, а эти теперь прыгают, как хотят…
— Извините, дамы, что прерываем вашу светскую беседу, — прервал старушек Гордеев. — Мы из Генеральной прокуратуры, хотели бы с вами поговорить.
— Ишь, какой быстрый, ты документы покажи! — потребовали бдительные бабушки. — А то ходят тут всякие, а ты рассказывай. Вот в прошлом месяце Королевых обокрали. Такие же ходили, из милиции, мол, а когда ваших соседей дома не бывает? А сколько членов семьи? А собака есть ли? А эта дура Шурка Соколова возьми да и выложи все. Мол, на дачу уезжают всей семьей по выходным и собаку с собой берут. И в первую же субботу их и обворовали, даже ковры вынесли.
— Вот, вот мое удостоверение, — с большим трудом остановила Бирюкова словесный поток старушек.
Те внимательно изучили документ, тщательно сверили Лену с фотографией.
— А в жизни-то ты лучше, на картинке бледненькая такая, востроносенькая, а так ничего.
— Вот спасибо, — улыбнулась Лена неоднозначному комплименту.
— Теперь ты показывай, — потребовали бабушки у Гордеева.
Юрий замялся.
— А он адвокат, — выручила его Лена.
— Защитник, что ли? — подозрительно прищурилась одна из старух.
— Ага, — закивал Гордеев.
— Ишь ты, такой лоб, а защитник! — возмутились старушки. — Да на тебе пахать надо! На завод бы шел.
— А я и хожу, — оправдывался Юрий. — Днем адвокатом, а по ночам во вторую смену болванки тачаю.
— Вот это дело, — одобрили пенсионерки. — Ну, спрашивайте теперь.
— Скажите, — начал Гордеев. — Вы этой ночью ничего необычного не заметили?
— Э, адвокат, ты чего вперед следователя лезешь, — опять возмутились бабушки. — Тебе опыта нужно набираться, так ты стой и слушай внимательно, как старшие работают.
Юрий закипал от возмущения.
— Правильно, — заливаясь смехом, подтвердила Лена. — Так не видели ли вы этой ночью чего-нибудь необычного?
— Вот это дело, — удовлетворенно заметили старушки. — Сразу видно, следователь работает. Я в фильме смотрела, там все время так спрашивают. А ночью этой заметили, конечно. И в милицию уже звонили. Вот все говорят, что милиция плохо работает, а неправда это. Ведь сразу на наш вызов отреагировали, да еще и в Генеральную прокуратуру доложили. Правильно я говорю?
— Правильно, правильно, — хором отозвались соседки.
— Так что же вы видели этой ночью?
— А вот что, — тоном заговорщицы произнесла самая болтливая бабушка. — Горелин-то этой ночью опять к себе трех девок привел, а девки все намазанные, разукрашенные, юбки короткие что есть, что нет. Все наружу, тьфу, бесстыдницы! Одним словом, проститутки! И орали всю ночь, только к трем угомонились, а так всему подъезду спать не давали. В сто семнадцатой он живет. Вот вы поднимитесь к нему и арестуйте.
— Да какой еще Горелин? — воскликнули хором Юрий с Леной.
— Какой-какой?! — возмутились бабушки. — Пашка Горелин, на рынке работает… Наверняка краденым торгует. Откуда у него настоящее? Вид у него такой — ну, точно скупщик краденого. А по ночам девок водит. Может, он еще и притон содержит. Вы посмотрите-посмотрите. Проверьте там. Может, он этот… сутенер! — выговорила сложное слово главная старушка.
— Посмотрим, непременно, — заверила пенсионерок Лена. — А больше ничего не заметили? Ближе к утру, часа в четыре, может быть?