– Да все не так.
– А поподробнее?
– Да сам не ведаю.
– Хм, что ж могу сказать, весьма информативно. То есть ты такой задумчивый, потому как пока не нашли, что именно она попортила, кроме своей репутации, конечно, и все боятся, что окажется нечто страшное?
– Твои колкости неуместны. С ней все сегодня странно, и события, и поведения.
– Так, шутки в сторону. Представь, я совершенно ничего не знаю, так как только что вернулся.
При этом мужчина откинулся на спинку кресла, сложив ноги на рядом стоящий пуф, и устало вздохнул. Только тут Шариаш заметила круги под глазами друга и усталый взгляд.
– Опять на границу мотался? Продвижения есть?
– Да, туда. Есть, но не такие, как хотелось бы. Так что там с Маришеной. Я остановился на том моменте, когда королева пыталась сбежать из дворца через черный ход, – Лес уже вовсю гоготал, видимо, представляя картину, – да переругалась с попавшейся ей на дороге служанкой, дура. Шум стоял такой, что собралась прислуга и у нее не осталось выбора, как ввернуться. Хотя нет, поправь меня, если ее не собирались упрятать в темницу до слушания.
– Вот здесь и проблема. – Шариаш последовал примеру друга, откинувшись в кресле и приняв расслабленную позу. – Ее закрыли. Да только когда я утром пришел ее проведать, нашел почти мертвую и с пробитой головой.
– То есть?
– Вот то и есть. Два идиота сунули ее не в темницу с удобствами, а ту, что для особо опасных. Здесь полностью моя вина, надо было проконтролировать ее еще вечером. Но не в этом дело. Основная причина, со слов дворцового лекаря, – простуда, которая вызвала горячку, конвульсии и Фиара Маришена потеряла сознание, здорово приложившись о камень. Или скамью.
– Звучит вполне правдоподобно.
– Звучит, но на ночь в камерах магические обогреватели включаются. Да, в ее коморке было оконце без стекол и через него холодный дождь проник внутрь, но за пару часов, даже сильно замерзнув, невозможно заболеть до конвульсий. Тем более, холода еще не пришли.
– Может, обогреватель не сработал?
– Его уже проверили, он исправен и отменно греет. Но это еще не все. Под лавкой мы нашли Тафар.
– Ого! Где же она его откопала? Из сокровищницы, кажется, не пропадали.
– Молчит. А еще поведение заметно поменялось. Учтивее, что ли, стала. Вроде как на нервной почве и от удара.
– Вот это самое интересное, – гость вновь раскатисто засмеялся. – Знали бы заранее, уже давно бы чем-нибудь огрели. Столько времени потеряно!
– Лес, прекрати паясничать.
– Ладно, ладно, уговорил. То есть у тебя не сходятся факты, и ты не поймешь, что там произошло? Знаешь, я, пожалуй, сам к ней загляну. Любопытно. Вдруг что узнаю.
***
Марианна
– Что тебе сказал Фиар Шариаш? – поинтересовался лекарь, как только звук шагов в коридоре стих.
– Вопросы задавал, ответов на которые у меня нет. Угрожал расправой, если не явлюсь на слушание или снова займусь членовредительством. Похоже, он именно так и думает.
– Хм, это не так плохо. Что спровоцировало истерику?
– Кажется, действие успокоительного закончилось. Кстати, можно мне еще? Эмоции пришли так неожиданно, словно волной накрыло. Оказалась к ним не готова, и вот результат…
– Не стоит злоупотреблять подобными средствами. Вижу, что успокоилась и пока вполне адекватна. Лучше оставим на другие, более важные случаи. Теперь за дело. Не представляю, когда у нас еще получится поговорить без свидетелей и как долго, а работы много. Так что, не будем терять время. Еще раз: не имеет значения, кто и что будет утверждать. Говори то же, что и я: ты замерзла, заболела, заработала горячку, потеряла сознание, при падении, вероятно, ударилась, но сам момент не помнишь. Неважно, что произошло на самом деле. Никто не должен знать, отчего тебе было так плохо. Это очень важно. И никакой потери памяти, лишь сильная головная боль.