Тем временем я расстегнула талмуд и открыла первую страницу. Ее целиком заполняли странные закорючки и палочки, не говорящие мне ровным счетом ничего. Но чем дольше в них всматривалась, тем лучше разбирала их смысл. Символы становились четче, складывались в слова, а затем и целые фразы. И к моменту, когда я смогла прочитать первый абзац, моему счастью не было предела.
– Но как так? – чуть обиженно заговорила я, – Почему и это умею, но в памяти не возникает совершенно никаких воспоминаний о жизни этого тела? Они бы мне здорово помогли.
Ответить мужчина не успел. Дверь распахнулась и в палату вошли… Двое из ларца, одинаковых с лица. Ну то есть два похожих, хотя и абсолютно разных писаных красавца. Одеты в одинаковые черные кителя с золотой вышивкой по бортам, аналогичной той, что я видела на Шариаше, и с одинаковыми прическами, типа той же мальвинки.
В принципе, объяснять, кто они и из какой организации, не требовалось. У них что, даже прически регламентируются?
И вот знаете что? Кажется, начинаю понимать Маришену. Бедная недолюбленная женщина, получавшая в детстве все возможное внимание, ведь наверняка была папиной любимицей, потому и выросла такой балованной и взбалмошной. А тут… муж, с которым нет никаких взаимных чувств и интересов, никто ей не потакает и такие соблазны. Сколько красивых сильных мужчин, еще и под боком.
Молодые люди справились о моем здоровье, уточнили некоторые моменты о проводимых процедурах у лекаря. Больше всего, конечно, их интересовало, смогу ли я явиться на заседание. Шариаш послал? Сам не хочет ко мне наведываться? А может, боится, что соблазнять начну или вновь в истерику впаду?
Тут дверь снова с грохотом отворилась и в комнату зашел еще один…экземпляр. Прямо-таки не палата, а проходной двор.
– Все вон! – тихо приказал он, но был услышан. Безопасники молча посторонились и бочком, протиснувшись к стене, сбежали. А по побледневшему Луриану я поняла, что ситуация о-о-очень плохая.
Лекарь незаметно сжал мою ладонь, словно пытался сказать, что он морально со мной, и быстро вышел вслед за остальными. Вот жаль, мне не успели объяснить, кто это.
Мужчина сделал шаг внутрь, сложил мощные руки на груди, широко расставив ноги, и молча наблюдал за происходящим, ожидая, когда все лишние попросту слиняют. Он не удивлялся, не просил, он просто знал, что все сделают именно то, что он хочет.
Его светло-серые глаза, в которых несколько зловеще отражались уже зажженные в помещении светильники, пристально следили за присутствующими, впивались, пронизывая насквозь, будто считывали душу и мысли.
Привлекателен. Очень. Хотя этот красавцем далеко не был. Но отталкивало не это, и даже не хищные черты лица, а его выражение. Он будто заранее считал всех и вся недостойными его внимания.
Сильный человек, властный. Его аура давила и подавляла. Непроизвольно, даже не задумавшись, натянула одеяло чуть ли ни до самого подбородка, инстинктивно пытаясь закрыться. Мужчина, несмотря на то, что наблюдал в этот момент за закрывающейся дверью, заметил мое движение.
Cклонил голову на бок, отчего его волнистые светлые, почти белые локоны, мирно лежавшие до этого на плечах, встрепенулись, а одна из прядок упала на лоб, закрывая глаз. Но он, будто и не заметил этого. Прищурился и хищно ухмыльнулся, вызывая у меня мурашки по всему телу.
Гость продолжал меня разглядывать, а я, соответственно, его. Опустила взгляд на его светло-серый камзол, кстати, идеально сочетающийся с его глазами и волосами. Удивительно ему шел. Расшит серебром и белыми драгоценными камнями, подтверждая статус владельца. А ведь…
Только не говорите, что это и есть мой супруг. Если так, понимаю, что бывшей Маришене не понравилось. От этой колючей глыбы льда, еще и по цвету ее напоминающей, кто угодно сбежит.
Как бы теперь узнать, права ли я?
Неизвестный, продолжая ухмыляться, расцепил наконец-то руки и нарочито медленно, не спуская с меня глаз, стал приближаться, словно удав, желая заполучить свою мышку. А именно так я себя и ощущала. Напряжение росло, казалось, будто даже воздух вокруг нас сгустился.