– Кроме того, – после непродолжительно молчания, уже чуть спокойнее заговорил глава, – как бы то ни было, вам следует помнить о субординации и обращаться с ней согласно статусу. У нее горячка. – На лоб легла шершавая ладонь, опалив кожу холодом, на тот момент, спасительным. Как же не хотелось, чтобы ее убирали. Видимо, действительно сильно горю. Затем она же грубовато повернула мою голову. – Это что? Кровь? – по виску прошелся палец, размазывая что-то склизкое. – У нее разбита голова? Молитесь, чтобы это оказалось не по вашей вине. А сейчас к целителям, немедленно, и глаз с нее не спускать. Не дай Великие, сбежит, ведь такая может, шкуру живьем спущу с каждого из вас.
Последние слова он произнес настолько колко, что поверила даже я. Такой правда может, и глазом не моргнет. Кстати, а на какое разбирательство меня хотят отправить и о каком предательстве речь? Ах да, секта.
И еще, почему он говорит, что я запросто могу сбежать, будто хорошо меня знает. Я всегда обладала отменной памятью и обязательно бы запомнила этот тембр, уж слишком он хлесткий, особенный.
Додумать мысль мне не дали, потому как послышался звук шагов, непонятное бряцание железа, а потом снова голос одного из подчиненных.
– Смотрите, Ваша Светлость, под лавкой тафар.
Как же сложно, только слышать и ничего не видеть, особенно с непривычки. Кто-нибудь мне объяснит, что это, или кто? Но судя по всему, специально для меня присутствующие стараться не собирались, оставляя томиться и мучиться догадками, как сей факт может сказаться на моей дальнейшей судьбе.
Да-да, именно судьбе. Мысли, что происходящее все же не сон стали посещать чаще и я практически уверилась в этом. Вот бы теперь еще понять кто сии люди, как я к ним попала, и что, собственно говоря, от меня хотят. Да, вполне возможно, что и правда некая секта, решившая «поиграть» в монархию. По типу исторических постановок. Хотя нет, не секта. Здесь попросту заигравшиеся актеры. Все бы ничего, если бы не чувствовала себя так плохо и меня не пытались судить за какую-то измену какому-то королю. Еще бы узнать, что за наказание подразумевается.
– Лю-бо-пы-тно! – растягивая слово на слоги, прошептал тот, что «Светлость», а затем послышалось шуршание и странный звук, напоминающий тихий скрежет.
– Прошу, господин. – голос второго прислужника. Наверняка передавал это нечто не-помню-как-называется.
– И откуда это у вас, Ваше Величество? И, прежде всего, что именно Вы собирались с ним делать? – пробурчал, скорее, себе под нос главный. Значит, не ко мне обращался, но тем не менее интересно, что же они нашли.
– Тафар я забираю с собой, – уже громко и доходчиво пояснил он, – а вы бегом к лекарям. Передайте, что у них два дня, чтобы поставить госпожу на ноги, а у вас – вымолить у Великих ее выздоровление.
– Да зачем ей здоровье-то? – хохотнул первый прислужник. – достаточно на ноги поставить, а оно ей скоро совсем не понадобится.
Стоп! Как это мне здоровье не понадобится?
Если бы ощущала свое тело, то по нему обязательно пробежались бы перепуганные мурашки. А вот по внутренностям холодок ядовитой змеей все-таки прополз. Так, выходит, еще жива и не все потеряно.
Уж не знаю, что произошло, могу только догадываться, что шеф состроил рассерженную мину, ну или пальчиком погрозил, но «шутник» тут же пошел на попятную.
– Прошу прощения. Неудачно пошутил. Не подумав ляпнул. Больше не повторится. – зашептал даже немного испугано, а потом зачем-то добавил, – Клянусь.
– В твоей работе подобная оплошность непозволительна, – тихо, но весьма выразительно прокомментировал Светлость, – и уж тем более ослушание вышестоящих. И прежде, чем что-то делать, нужно думать. Всегда. Вы оба отстраняетесь от основных обязанностей. Теперь единственная ваша задача – забота о Ее Величестве. И от того, чем все закончится, зависит и ваше будущее. Это было первое и последнее предупреждение.
– Все сделаем, – отозвался уже более серьезно второй, предварительно прочистив горло. Надо же, как их проняло.
Дальше слышались удаляющиеся шаги, вернее звук каблуков, сопровождающийся металлическим звоном. Только не говорите мне, что это шпоры. Хотя кто знает, какие там «украшения» на обувь сии циркачи навешали. На самом деле один. Помощники тоже быстро убежали, хотя и в другую сторону. Я вновь попыталась подвигать пальцами, но мне не дали. Мои тюремщики вернулись. Переложили меня на носилки и куда-то потащили.