Мужчина иронично ухмыльнулся.
— Звучит невероятно… Но именно поэтому правдоподобно. Ведь этот нелепый поступок вполне в духе твоей подруги, — проговорил он, обращаясь к девушке.
— Пожалуйста, не сердитесь. Я уже ухожу. — Ренато взял с дивана спортивную куртку и быстрым шагом направился к двери, кляня про себя свалившиеся на него за последние дни напасти.
— Вы забыли очки, — окликнул его мужчина. — Это ведь ваши? — Он кивком показал на темные очки, которые лежали на столике возле телевизора.
— Да, спасибо. — Ренато вернулся обратно и, забрав очки, засунул их в карман куртки.
— Вы вовсе не похожи на человека с финансовыми проблемами, — заметил мужчина, с интересом разглядывая странного незнакомца. — Что же вас заставило искать ночлег в чужом доме?
— Обстоятельства, — отрывисто бросил Ренато. — Рассказывать о которых у меня нет ни времени, ни желания, — добавил он, предупреждая новые вопросы.
— А мы и не станем ими интересоваться, — вступила в разговор девушка. — Какими бы они ни были, я рада, что Виттория помогла вам с ними справиться.
Ренато окинул хозяйку жилища немного удивленным взглядом.
— А вы — Лаура, верно?
В зеленых глазах девушки заблестели радостные огоньки, а на щеках появились ямочки от смущенной улыбки.
— Да, это я. Вижу, Виттория успела вам обо мне рассказать…
— Нет, она назвала только имя, — нерешительно проговорил Ренато. — Но я хотел бы узнать также и вашу профессию… Понимаете, мне очень понравились ваши эскизы для шоколадных форм…
— Да, заметно, что вы уделили им очень пристальное внимание… — недовольно протянул спутник Лауры, бросив быстрый взгляд на рассыпанные возле дивана альбомные листы.
— Только не подумайте, что я копался в ваших вещах. Я увидел эти рисунки случайно… — принялся было оправдываться Ренато.
Но Лаура оборвала его, вытянув ладони вперед в успокаивающем жесте.
— Все в порядке. Прошу вас, не беспокойтесь. Мне очень приятно, что мои рисунки хоть на кого-то произвели благоприятное впечатление. Ведь Джанрико считает мое увлечение бессмысленным, а Виттория не устает твердить, что этим наброскам не хватает выразительности и эксцентричности…
— У вас очень строгие судьи, — с мягкой улыбкой заметил Ренато. — В отличие от них, я нахожу эти рисунки очень красивыми и оригинальными. Особенно если учесть, что вы создавали их специально для шоколада. Кстати, и рецептуры для каждой формы описаны очень подробно…
— Еще бы, ведь я начала работать в кондитерской синьоры Орнеллы сразу после окончания школы, и из всего многообразия ее ассортимента мой интерес неизменно вызывал шоколад. Долгое время я изучала различные материалы, рассказывающие о технологии его изготовления, и даже собиралась сделать это лакомство своей профессией… Но, когда встретила Джанрико, все изменилось. Мне часто приходится переезжать вслед за Джанрико из города в город, чтобы поддерживать его на соревнованиях. Он чемпион Италии по плаванию и всегда говорит, что половина этого титула принадлежит мне. Вот только не могу взять в толк, какая именно. Особенно после нынешних соревнований, от участия в которых я уговорила его отказаться из-за простуды…
— Ты будешь ему рассказывать еще и биографии своих родителей? — раздраженно поинтересовался Джанрико.
— Я бы с радостью. Но думаю, что синьор не располагает свободным временем…
— Я тоже так думаю.
— Я думаю, думаю, думаю… — скрипучим голосом затараторил Джакопо.
— Вы правы, мне пора возвращаться в Перуджу, — поспешно проговорил Ренато, хотя на самом деле ему очень хотелось сказать, что он вовсе никуда не торопится.
— Так вы живете в Перудже? — удивилась Лаура. — А у меня поначалу сложилось впечатление, что вы римлянин… Просто в вас проглядывается образ столичного жителя… — немного смутившись, объяснила она.
— Ну это только образ… — тоже смутился Ренато. — Вообще-то я редко бываю в Риме. Не хватает времени… Дела… — поспешно пробормотал он.
— Вы, наверное, занимаетесь живописью, раз вас так заинтересовали мои рисунки… — высказала свое предположение Лаура.
— Да, моя профессия некоторым образом связана с нею… — неуверенно ответил Ренато.
Не хватало еще признаться, что знаменитый шоколатье скитается по чужим домам в поисках ночлега, мысленно заметил он.
— Ваши фотографии, наверное, часто печатают в журналах, — поделился своими соображениями Джанрико. — Мне кажется, что я где-то уже видел ваше лицо.
Только бы он не вспомнил, что это был гастрономический журнал «Парад изысков», с ужасом подумал Ренато. Вслух же проговорил с улыбкой:
— Нет, я не частый гость печатных изданий. Вероятно, мой облик вам просто кого-то напоминает…
— Возможно. Ведь вы до сих пор не назвали своего имени, — с некоторой недоверчивостью в голосе заметил Джанрико.
— Верно. Совсем забыл… Меня зовут Ренато. Ренато Деларио, — назвал он фамилию своего помощника.
— Приятно познакомиться, — проговорила Лаура, пожимая ему руку. — Наши имена вы уже знаете…
— И даже некоторые эпизоды нашей личной жизни, — сдержанно добавил Джанрико, также обмениваясь с ним рукопожатием.
— Не принимайте близко к сердцу его высказывания, — беззаботно откликнулась Лаура. — Джанрико сегодня очень сердит, ведь соревнования прошли мимо него…
— Вот увидите, у вас скоро все наладится, — поспешил заверить его Ренато.
— Не сомневаюсь, — сухо откликнулся чемпион.
— Если вдруг снова окажетесь в Монтефалько, обязательно заходите в гости. Мы будем очень рады, — с искренней радостью проговорила Лаура на прощание.
Джанрико предпочел ограничиться неопределенным кивком, который, видимо, должен был продемонстрировать полное согласие с его подругой.
Ренато еще раз извинился за вторжение и, выйдя за дверь, недоуменно покачал головой, словно пытаясь прогнать какой-то странный сон.
Такое могло произойти только со мной, с иронией подумал он. И о чем я только думал вчера вечером, когда решил принять предложение Виттории? Кстати сказать, ее предложение было всего лишь следствием моей собственной инициативы… Определенно, после того как меня бросила Элеонора, я и сам не понимаю, что творю…
Ренато медленно шел по узкой рассветной улочке, разглядывая каменные фасады домов, словно служивших декорацией к фильму о давно ушедших веках. Ощущение пребывания в прошлом портили лишь протиснувшиеся в эти лабиринты автомобили-малолитражки, выстроившиеся друг за другом. Остановившись возле дома, к стене которого была прибита табличка, сообщавшая, что он является самым старым в этом городе, Ренато вдруг услышал за спиной громкие звуки дискотечной музыки. Поняв, что они доносятся из припаркованного напротив автомобиля, Ренато поморщился.
— Вижу, вас тоже не оставил равнодушным древний облик нашего городка, — услышал он сквозь звуки музыки чей-то голос.
Обернувшись, Ренато увидел возле ярко-зеленой малолитражки, чья магнитола продолжала старательно прогонять сон местных жителей звуками жизнерадостной музыки, еще молодого, но уже изрядно облысевшего мужчину.
— Увлекаетесь архитектурой? — с любопытством поинтересовался он, приблизившись к Ренато.
— Да, немного… — без всякого энтузиазма ответил тот.
Незнакомец понимающе улыбнулся.
— Я считаю наш город самым лучшим в мире, — с гордостью проговорил он. — И, несмотря на то, что уже давно здесь не живу, не проходит и года, чтобы я не выкроил несколько дней для отдыха в этом райском местечке… Хотя моя жена и называет Монтефалько захолустьем и отказывается проводить здесь отпуск, я все же не забываю его… Ведь здесь все еще живут мои родители. Вон в том доме, рядом с переулком… Возможно, однажды мне удастся убедить Марию погостить у них…
На его месте я бы не очень на это рассчитывал… Убеждать женщину — занятие бесполезное, с печальной иронией подумал Ренато.
— А вы впервые в нашем городе? — спросил мужчина.
— Нет, я бывал здесь раньше… Проездом, — уточнил Ренато.
— Тогда нет нужды сообщать вам о том, что самый лучший отель здесь — это отель синьора Матенори. Надеюсь, вы остановились именно там?