Когда книги чудеснейшим образом исчезли из рук этого доброго самарянина, я смогла рассмотреть его внешность. Она показалась мне очень знакомой, но я никак не могла вспомнить, где видела эти сиреневые глаза и белые волосы. Такие редкие черты трудно не запомнить, так что я усиленно пыталась его вспомнить.
Пока я разглядывала незнакомца, он делал то же самое. Только его взгляд был немного непонятным, что заставило меня насторожиться.
«Я — сама подозрительность».
— Позвольте представиться — Альвин Диронский, — какое красивое имя, так ему подходит.
— Миленко Соломия, — я протянула руку, а он взял и поцеловал ее.
Занавес. Я вспомнила слова библиотекаря.
— Вы принц, чтоль? — ничего более умного мне в голову не пришло.
Мужчина снова странно на меня посмотрел, чем вызвал еще большие подозрения. Вестись на красивую мордашку никогда не числилось среди моих недостатков.
— И ваш куратор по совместительству, — и снова поцелуй руки.
В моей голове закрутились ржавенькие шестеренки. Если он мой куратор, то почему я не помню ничего, что происходило на паре всего лишь полчаса назад. И как вообще можно такое запоминающееся лицо забыть.
Что-то этот человек недоговаривал, так что я решила совершить тактическое отступление — читай спастись бегством.
— Спасибо вам большое, вы мне очень помогли. Буквально спасли меня, — тараторила я, потихоньку пятясь в надежде, что он отвлечется на что-нибудь, и я смогу осуществить задуманное.
— А как же награда для спасителя? («Где-то я это уже слышала».) Я не заслужил даже поцелуя от спасенной дамы?
«Плевать на отвлекающие маневры! Беги, Форест!»
— Как-нибудь в другой раз, — крикнула я, драпанув с низкого старта аки спринтер на Олимпиаде.
Через пару минут такого бега, я выдохлась и остановилась. Как и ожидалось, я потерялась. Гадя Петрович где-то сочувственно вздохнула и пошла искать для меня полицейского.
Я оглянулась, нет ли за мной хвоста и отправилась на поиски выхода. Кралась я не хуже Джеймса Бонда: мне не встретилось ни одного человека на пути.
Хор перегруппировался в небольшой оркестр и теперь играл тему из Розовой пантеры.
Через пять минут таких конспираций я наткнулась на какого-то парня, и он вывел меня из этого адского лабиринта из лестниц и коридоров.
Дома меня ждал обед и неожиданный гость. Я бы назвала его гибридом шишки и гнома в шапке-ушанке. Полагаю, это леший какой-нибудь.
— День добрый, хозяюшка, — существо стянуло с головы шапку и слегка поклонилось, махнув ею и отставив ногу. — Не серчай, что без предупреждения, да только ты одна можешь помочь.
— Приветствую, уважаемый, какая беда привела вас ко мне? — я старалась не сильно глазеть на него.
— Да вот, сосед мой, Леший Северный, хочет отнять мою территорию, что на границе с его владениями. Уж какие только каверзы не делал мне. Я уж как мог отстаивал границу, а он все никак не угомонится. Рассуди уж нас, голубушка, — Леший посмотрел на меня с мольбой в глазах.
Мне ничего не оставалось, как согласиться. И пока он бегал за картой леса и соседом, я успела даже «излечить» одну даму бальзаковского возраста от подагры.
Когда пришли Лешие, я даже не сразу поняла, кто из них кто. Отличались они лишь тем, что у одного шапка была светлее. И лишь когда один, тот, что в темной шапке, достал из кармана карту, стало понятнее.
Карта изображала лес с прилегающим с южной стороны городом. Еще я нашла свой домик, он являлся маленькой точкой около города. Сам лес был разделен на две части, южная была чуть больше.
Я уселась в кресло в гостиной, усадила Леших на диван и представила себя представила себя Фемидой.
— Я готова услышать ваши претензии, — и величаво, насколько, конечно, хватило моей харизмы, кивнула Лешему с северной части леса.
— У него больше земли, — возмущению его, казалось, не было предела.
— И это все? — удивился южный хранитель леса.
— А этого мало? — все с ним понятно: жаждет справедливости. Что ж, будет ему справедливость.
— Сколько лет вы управляете лесом?
— 447, — гордо ответил Северный и высокомерно посмотрел на своего оппонента. Я втайне порадовалась, что мой дом находится не в его части, и обратилась с немым вопросом к Южному.
— 819, — я с трудом удержала на лице видимость невозмутимости, про второго Лешего и говорить нечего.
— Приняв к сведению все факты, выношу приговор: территория разделена справедливо. Решение обжалованию не подлежит.
Я поднялась с кресла, стараясь удержать серьезный вид, глядя на сконфуженное лицо обиженного Лешего, и гордо сбежала в кабинет. Надеюсь, они поняли, что им тактично — ну, почти — указали на дверь. И куда это Кот с Конем пропали. С утра их не видела.