Немного отойдя от повествования… На самом деле, мне очень нравится, как в этом мире устроены чувства. Точнее, конкретно чувство любви. У каждого человека в этом мире есть половинка, с которой у него идеальная совместимость. Когда они умирают, то идут на перерождение, и в следующей жизни, если они находят друг друга, то таких людей и называют истинными парами, и они вспоминают предыдущие совместные жизни. Если же не находят, а кто-то один, например, полюбил другого, то связь прошлой жизни разрывается, и образуется новая связь с новым человеком. То есть, у человека в каждой жизни может быть новая половинка. Те же, кто в каждой жизни оказываются вместе, можно сказать, проживают вечность. Правда, я еще не совсем поняла, что происходит с тем, чья прошлая пара разорвала связь, а новая не образовалась. Ученые этого мира, как поведал мне мой знакомый Ученый — Бонифаций, на данный момент придерживаются версии, что у половинчатых душ свое распределение, и парами они становятся между собой. Сложно, конечно, и непонятно, но, по крайней мере, никто не в обиде.
В общем, такие вот дела в мире творятся, а я вышла из библиотеки с твердой уверенностью, что от работы я сейчас избавлюсь, так как русалок, как утверждают научные деятели, в этом мире нет, а если и есть, то прячутся они, по словам Бони, в местах для человека недосягаемых, поэтому выдавать жемчужины Черному Плащу некому, а сам он их вряд ли найдет, если верить версии об истинной большой и чистой любви. Скорее он там и останется, среди этих жемчужин, на дне морском.
«Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королёёёём…» — протянул мой личный хор в костюмах рыб, а я живо представила себе Мистера Икс на троне в короне (зарифмовала так зарифмовала) в окружении золотых сундуков в каком-нибудь затонувшем корабле, а вокруг него плавают рыбы с большими губами и сыплют на него, аки лепестки роз, изумруды и рубины.
— Прошу прощения, за трату вашего времени, — извинилась я перед ним, еле сдерживая подступающий смех от представленной картины, и встала напротив его кресла, так как надеялась выпроводить его за дверь как можно скорее (вот такая я гостеприимная, да).
— Вы готовы назвать цену вашей услуги? — в голосе мужчины не было и намека на недовольство.
— Да, — кивнула я, — через три дня и три ночи вы должны принести мне Даласианскую жемчужину. Никакой другой платы я не приму.
— Спасибо за оказанный прием, — он поклонился, поцеловал мне руку (каков наглец) и вышел, бросив на прощание:
— До встречи.
А мы стояли в дверях и смотрели ему вслед: Бонифаций слева, а Буцефал справа.
— Чует мое сердце, шо мы накануне грандиозного шухера, — сказал Цефа, выпустив в воздух большое кольцо дыма.
«Сдается мне, что не сердце, а задница» — подумала я, но вслух не произнесла. Потому что моя чуяла то же.