— А что это у вас, госпожа ведьма, ни одного посетителя нет? — издевающимся тоном произнес он, идя лицом ко мне и спиной вперед. — Или вы уже вылечили всех на свете?
— Это просто вы, уважаемый, распространяете ауру нуждающегося в помощи сильнее других человека на дальние расстояния вокруг себя, поэтому все остальные решили уступить вам, — елейным голосом отозвалась я, самым своим добрым взглядом сопровождая свои слова, с удовольствием наблюдая, как мой собеседник споткнулся от моего убойного комбо слов и взглядов. Поэтому я решила закрепить успех, — но вы не волнуйтесь, болезный вы наш, у меня есть чудесное средство, которое вам обязательно поможет. Будете как новенький.
Довольная произведенным эффектом я поднялась на крыльцо и заметила, что дверь в дом приоткрыта, и из-за нее выглядывают две любопытные головы. Быстро захлопнув дверь — чуть не оторвав при этом усы Штирлицу полосатому обыкновенному — пока их не увидел мой посетитель, развернулась лицом к тому, оперевшись на дверь.
— А вы, собственно, для чего пришли? — с видом, будто у меня было запланировано всегда проводить беседы с клиентами на крыльце, не входя в дом, обратилась к посетителю. — Если вы собирались сказать мне, что не сможете совершить оплату моих бесценных, по сути своей, услуг, то не стоило так себя напрягать и приходить сюда, распугивая своим присутствием всех моих — платежеспособных, прошу заметить, — клиентов. Могли бы просто в письменном виде оповестить меня о своей неплатежеспособности, и спать себе спокойно. А могли бы и вообще никак не оповещать меня, потому что, если бы от вас не было бы никакой информации, я бы сама все поняла, я девушка умная, схватываю все на лету, к тому же, это было довольно-таки ожидаемо.
За все время моей тирады, фигура в капюшоне даже не шевельнулась, поэтому мне было безумно интересно узнать, что же поведает мне мой гость. А где-то в глубине моей безжалостной души в конвульсиях забилась совесть, укоряя меня за мои жестокие речи, поэтому я была вынуждена, для ее успокоения — или все же окончательного упокоения — натянуть на лицо извиняющееся выражение, мол, простите, каюсь, сменю тон.
— А у вас, уважаемая госпожа ведьма, так принято — заключать договоры с клиентами на пороге дома? — и в подтверждение своих серьезных намерений заключить сделку мужчина подкинул в руке один из тех мешочков, что я заметила у него ранее.
— А вы, уважаемый клиент, простите, запамятовала ваше имя, ведь не думала, что еще придется его произносить, — конец фразы я буквально пробурчала себе под нос, но все же была услышана и тут же прервана.
— Ничего-ничего, госпожа ведьма, я буду только рад представиться еще раз такой обворожительной даме — последние слова этого льстеца вызвали у меня ироническую ухмылку. Уж лучше бы он так распинался перед своими потенциальными истинными. Такой талант растрачивает на совершенно неподходящую ему меня. Мой собеседник же тем временем продолжал:
— Можете называть меня как вашей душеньке угодно, но если хотите обращаться по имени, то зовите меня Ал.
— Так вот, уважаемый клиент Ал. Меня интересует вопрос оплаты. Вы принесли то, о чем мы договаривались?
На этой фразе, вторя моим мыслям, мои мальчики зайчики разыграли сцену «Где деньги, Лебовски? Мы пришли за деньгами, Лебовски!»
Как только я закончила говорить, в мою протянутую руку вложили тот самый заветный мешочек, очевидно, ожидая моей реакции после ревизии содержимого, потому что это действие сопровождалось полным молчанием, в котором мне показалась некоторое чувство удовлетворения и гордости, но я не могла быть уверенна, так как в темноте капюшона не было видно абсолютно ничего.
Потянув за тесемки, я перевернула мешочек, и на мою раскрытую ладонь выкатилась одинокий шарик, сперва показавшийся мне китайским символом инь-ян. На поверку же это оказалось довольно крупной, примерно двух сантиметров в диаметре, жемчужиной идеально круглой формы, внутри которой будто бы боролись между собой за пространство две дымчатые субстанции двух противоположных цветов. Как будто в сферу поместили черный и белый туман и каким-то образом добились их несмешения. Выглядело это настолько удивительно, что я несколько минут не могла оторвать взгляд, паралельно с разглядыванием прикидывая, пойдет ли мне такое украшение, и как бы заставить этого человека, который все еще молчит, наслаждаясь моей прострацией, раздобыть для меня еще несколько подобных вещиц, и как было бы замечательно сделать из них какое-нибудь украшение типа ожерелья или же небольшой диадемки.