— Какая гадость! — буркнул Пауло. — Ну разве не скажешь, что гадость! Только на сумочки эта дрянь и годится.
Вдруг Малышка завизжала. Монтань тут же направил фонарь на нее. Свет отыскал девушку, извлек из мрака вначале противомоскитную сетку, затем Малышку с вытянутой рукой, а чуть дальше, метрах в двадцати, удлиненные тела двух крокодилов.
— Нет, ты погляди на этих сволочей! — заорал Пауло.
Оба людоеда скользили по берегу, довольно медленно, перемещая то одну, то другую лапу, на каждом шагу широким движением поворачивая то вправо, то влево свои полуоткрытые пасти.
— Чего они хотят? — спросил у меня Монтань, направляя луч фонаря на них. — Почему они подошли так близко к лагерю? Разве это у них в привычке?
— Да нет, ничего подобного я еще не видел.
Пауло шумно разгребал вещи, бормоча проклятия в адрес рептилий.
— Эй, Молодой, — позвал он, — ты не мог бы мне присветить? Спасибо!
Старик вытащил динамит, взял одну шашку, после чего открыл ящик с запалами. — Го-го-го! — неприятно рассмеялся он. — Сукины дети! Сейчас я им покажу!
Он вытащил запал, старательно вставил фитиль в средину небольшого цилиндра, сунул запал в рот и хорошенько прижал зубами, чтобы фитиль не выпал. Все это он делал с явным наслаждением. После этого, он тщательно, высунув язык, распаковал динамитную шашку с одной стороны. Осторожно проделал отверстие в средине, вставил туда запал и натянул бумагу, строя при этом мину невинной девочки.
— Что, пришли просушить задницы, а? — завопил он, что было духу. — Ничего, сейчас мы их подогреем!
И он подбежал к нам, в своих кальсонах и в майке, прижимая динамитную шашку к сердцу.
— А ну подсвети-ка мне их, Малыш! Чтобы я знал, где они находятся!
Монтань направил свой фонарь на людоедов. Рептилии к этому времени приблизились к нам метра на два. В световом луче глаза их блестели словно небольшие оранжевые фонарики.
— Ховайся! — завопил Пауло.
Он поджег фитиль от горящей щепки. Раздался шипящий звук. Мы отступили и присели на корточки. Пауло, со своим высоко поднятым подбородком, с фитилем, горящим на уровне глаз, радовался словно старый любитель непристойных шуточек.
— Привет, крокодилы! — орал он. — Сегодня четырнадцатое июля! Малыш, хорошо присвети! Пущай граждане хорошенько видят, как взлетают на воздух!
Шашку он метнул движением профессионала, крокодилам под живот, а через секунду все это хозяйство взорвалось. Взрыв цвета крови. Повсюду летали шматья мяса. На нас дунуло горячим и песчаным дыханием; меня даже оглушило. Стоявший рядом со мной Пауло дико гоготал, а я его не слышал. А потом нас охватил едкий, но такой замечательный запах динамита.
Чтобы слух восстановился, понадобилось несколько минут. Потрясенный Монтань только мотал головой и смеялся.
— Здорово! Вот это демонстрация силы, Пауло!
— Благодарю, благодарю, — откланивался Пауло-Скромняга. — Уже не будут лазить по ночам и будить меня. А то, блин, уже и поспать спокойно нельзя. Блядские джунгли!
Мы поставили воду, чтобы приготовить чай «Лилипут», рассказывая при этом всякие глупости. Весь инцидент послужил всеобщему примирению, но внезапно нас заинтриговали раздающиеся вокруг глухие отзвуки и шелесты.
Монтань зажег фонарь. Шум доходил со стороны берега. Около трех десятков крокодилов — длинных, громадных, шевелящихся — шаг за шагом приближались в нашу сторону. Слева мы заметили и другие движущиеся по берегу тени. Монтань повернулся. НЕ было никаких сомнений, с той стороны тоже что-то шевелилось…
— Сматываемся! — приказал я. — Забираем только жратву и оружие! И быстро!
Перепуганная Малышка прижалась ко мне. Воздух был пропитан все более громким шелестом. Некоторых крокодилов было видно, несмотря на темноту.
— Заберите все фонари!
— Динамит у меня.
— Пошли!
И мы, как можно быстрее, побежали в направлении, противоположном реке и тому, что из нее вылезало. Малышка бежала, уцепившись пальцами в мою рубашку. Трава вокруг нас буквально шевелилась. Я никак не мог понять: сколько их было? Сто? Еще больше?
Мы добрались к подножию дерева соответствующей толщины, с в меру доступными ветками, метрах в пяти-шести над землей.