Когда спускались в столовую, Алим потихоньку объяснил Конаку нехитрое устройство лифта: «ковер-самолет» оказался очень удобным приспособлением, и старик одобрил его в сердце своем. «Хорошенькое дело, подумал он, как бы это я без него одолел такое количество ступеней...»
Не меньше удивления и восхищения вызвало у него и московское метро. Разумеется, Конак слышал о его существовании, но одно дело слышать, а совсем другое — самому решиться вступить на движущуюся ленту эскалатора, побывать в высоких, похожих на сказочные дворцы подземных залах, прокатиться, удобно усевшись на мягком сидении, в быстрых подземных поездах.
«Сколько народу на улицах, — думает старик, — а под землей его, кажется, еще больше. И все куда-то спешат — и там, наверху, и здесь, внизу. Куда они торопятся, какая сила гонит их бесконечно вверх и вниз, вверх и вниз?»
К вечеру у Конака так разболелась голова от обилия новых впечатлений и мыслей, что он, едва добравшись до гостиницы, отказался от ужина и улегся в постель. Нелегок ты, первый день в Москве!
Остальные дни они почти целиком провели на Выставке. Особенно понравился Конаку павильон «Животноводство» и прилегающие к нему фермы. Подолгу простаивал он перед загонами с породистым скотом, внимательно выслушивал все, что говорил экскурсовод (Алим послушно переводил его речь) — и запоминал, запоминал увиденное...
Привычка тихонько бурчать себе в усы не покидала его и здесь: «Метро есть метро, и лифт есть лифт, — твердил он, обращаясь, как обычно, к самому себе, — но во всем, что касается коров, быков, телят и овец, старый Конак разбирается не хуже вашего. И повидал он их на своем веку не меньше, чем собрано здесь, в этих красивых и чистых постройках. Правда, такие великолепные представители коровьего и овечьего племени ему до сих пор наяву не встречались. Вот, к примеру, эта несравненная корова, дающая за год до восьми тысяч килограммов. Или этот лоснящийся бык, весом в полторы тонны. А что, если попросить одну такую корову для нашего хозяйства? Неужели не подарят? А может, продадут? Но, с другой стороны, как же ее перегнать отсюда, из Мескуа к нам, на Кавказ. Справился бы он, Конак, с этим делом? Вернее всего — нет... Счастливые эти москвичи! Вот я удивлялся тому, как много нужно воды, чтобы утолить их жажду, но при таких коровах, наверное, нетрудно было бы заменить газированную воду молоком — всем бы хватило...»
Много дней прошло с того времени, когда Конак и его товарищи возвратились в родные горы. А только с тех пор старик к каждому слову непременно прибавляет: «Когда я был в Мескуа», «Это я видел в Мескуа», «Там, в Мескуа, было так...» Насмешница Ханифа так и прозвала его: «Мескуа». И Конак не обижается. Замечено было также, что с той поры он начал более сочувственно относиться к тем нововведениям, которые Фаризат постепенно осуществляет на ферме. Там, «в Мескуа», он, знаете ли, все это уже видел...
6. ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ГОРАХ...
Валю и Колю не узнать. Куда девалась усталость первых дней, — теперь они ходят по горам, можно сказать, не хуже туров. Борису Петровичу не приходится жаловаться на своих помощников. Одна мысль, одно желание владеют всеми — найти. «Сегодня непременно!» — твердят они, просыпаясь на рассвете. «Нет сегодня — будет завтра!» — думают, засыпая...
Вот и нынешний трудовой день заканчивается подобным же образом.
— Ничего, ребята, не унывайте! Кто ищет, тот всегда найдет — так и в песне поется.
Это говорит у вечернего костра Борис Петрович.
— Не сомневаюсь, — вздыхает Валя.
— И я не сомневаюсь, Валька, — подхватывает Николай. — Это так же верно, как то, что завтра снова наступит утро. Но когда все-таки? Ведь дни проходят один за другим, а мы ничего путного еще не сделали.
— Подумаешь! — Валя пожимает плечами. — Что такое день по сравнению с вечностью? Если мы найдем то, что ищем, руды, наверное, хватит на сотню лет. Правда, Борис Петрович?
— Так, девонька, так... Однако сегодня, кажется, моя очередь готовить ужин.
— Нет, Борис Петрович, сегодня дежурю я. — И Валя направляется к газовой плитке.
Вечерняя трапеза в горах — дело серьезное: геологам она заменяет обед и ужин, вместе взятые. А на отсутствие аппетита жаловаться не приходится. Мужчины дружно помогают дежурной, и скоро еда готова.