И хотя всего несколько недель назад возможность отделаться от Мэг меня бы очень обрадовала, сейчас я не мог допустить даже мысли об этом. Конечно, я желал ей счастья. Но я знал, что ей нужно сделать еще многое, и прежде всего – снова встретиться лицом к лицу с Нероном и перевернуть эту ужасную страницу своей жизни, сразившись со Зверем и победив его.
Ах да, еще мне нужна была ее помощь. Можете считать меня эгоистом, но я не мог себе представить, как отправлюсь дальше без нее.
Мэг сжала руку Алоэ:
– Может, когда-нибудь. Надеюсь. Но сейчас… нам придется уйти.
По доброте душевной Гроувер оставил нам «Мерседес», который позаимствовал… у кого-то.
Попрощавшись с Герофилой и дриадами, спорящими, стоит ли устраивать пол в одной из спален Аэйталеса в виде доски для «Скрэббла», и вооружившись адресом, который дала мне Пайпер, мы поехали в Санта-Монику. По пути я то и дело поглядывал в зеркало, ожидая, что нас в любую минуту остановят полицейские, узнав в «Мерседесе» угнанную машину. Вышло бы отличное завершение недели.
Немного поплутав, мы прибыли на место. Это оказался небольшой частный аэродром неподалеку от побережья Санта-Моники.
Охранник без лишних вопросов открыл нам ворота, будто только и ждал, что к ним подъедут два подростка на красном – и скорее всего краденом – «Мерседесе». Мы выехали прямо на летное поле.
У терминала стоял сверкающий белый самолет «Сессна», рядом с которым был припаркован желтый «Пинто» тренера Хеджа. Я вздрогнул, вообразив, что мы попали на съемки шоу «Цена Оракула». Первый приз – «Сессна». Второй приз… Нет, даже думать об этом было страшно.
Уложив малыша Чака на багажник «Пинто», тренер Хедж менял ему подгузник. Чтобы кроха не мешал, он вручил ему игрушку – гранату, в которую малыш яростно вгрызался зубками. (Скорее всего, это была просто пустая оболочка. Скорее всего.)
Мелли стояла рядом и руководила процессом. Заметив нас, она помахала и печально улыбнулась, а затем указала на самолет, у трапа которого стояла Пайпер и разговаривала с пилотом.
В руках у нее было что-то большое и плоское. А под мышкой она держала какие-то книги. Справа от нее, в хвостовой части самолета, было открыто багажное отделение. Работники аэродрома фиксировали внутри большой деревянный ящик с латунными ручками. Гроб.
Когда мы с Мэг подошли к ним, капитан пожал руку Пайпер и сочувственно посмотрел на нее:
– Все в порядке, мисс Маклин. Я буду на борту, проведу предполетную проверку, пока пассажиры собираются.
Быстро кивнув нам, он забрался в самолет.
На Пайпер были выцветшие джинсы и зеленая камуфляжная майка. Она постриглась, скорее всего потому, что ее волосы сильно обгорели в Лабиринте. Теперь, когда ее стрижка стала короче и растрепанней, Пайпер напоминала Талию Грейс, что было слегка жутковато. Ее меняющие цвет глаза сегодня были серыми – одного цвета с летным полем, – и ее легко можно было принять за дочь Афины. Плоский предмет у нее в руках был, конечно, макетом Храмовой горы, который сделал Джейсон для Лагеря Юпитера. А под мышкой она держала два блокнота с его эскизами.
Мне в горло будто засунули подшипник.
– О.
– Да, – ответила она. – Мне разрешили забрать его вещи из школы.
Я взял макет, словно флаг с гроба павшего бойца. Блокноты Мэг убрала к себе в рюкзак.
– Теперь в Оклахому? – спросил я, кивнув на самолет.
Пайпер рассмеялась:
– Вообще да. Но мы поедем на машине. Папа арендовал внедорожник. Он ждет нас с Хеджами в кафе «Ди Кейз Донатс». – Она грустно улыбнулась. – Мы там в первый раз завтракали, когда переехали сюда.
– На машине? – переспросила Мэг. – А как же…
– Самолет для вас, – сказала Пайпер. – И… для Джейсона. Вы же помните, что у папы осталось достаточно полетного времени и топлива на один рейс. Я сказала ему, что хочу отправить Джейсона домой; то есть… в то место, которое дольше всего было его домом, – в Сан-Франциско. И сказала, что вы сможете его отвезти… Папа согласился, что разумнее потратить последний полет на это. А мы без проблем доедем и на машине.
Я посмотрел на макет Храмовой горы, на домики из «Монополии», каждый из которых Джейсон аккуратно подписал. Прочел надпись «АПОЛЛОН». В голове у меня зазвучал голос Джейсона. Он звал меня и просил сделать кое-что: «Что бы ни случилось, когда вернешься на Олимп и снова станешь богом, помни. Помни, что значит быть человеком».