Она была мастерицей односложных ответов.
Автомат опустил оружие:
– Я бы съел рыбных тако.
– Мы хорошо потрудились, – согласился Мотор. – И заслужили перерыв на ужин.
– Совершенно верно! – Пайпер вложила деньги в ладонь Прожектору. – Мы угощаем. Спасибо вам за службу!
Прожектор недоуменно уставился на пачку денег:
– Но ведь нам и правда нельзя…
– …есть в полной экипировке? – предположила Пайпер. – Вы совершенно правы. Оставьте все в лодке: бронежилеты, оружие, мобильные телефоны. Вот так. Расслабьтесь!
Ей пришлось их еще немного поуговаривать и поразвлекать любезными шуточками, но наконец наемники вылезли из своих спецназовских пижам. Они поблагодарили Пайпер и вдобавок обняли ее, а затем побежали разорять кафе.
Стоило им уйти, как Пайпер рухнула в объятья Джейсону.
– Эй, что с тобой? – спросил он.
– В-все нормально. – Она неловко отстранилась от него. – Просто тяжело зачаровывать сразу несколько человек. Со мной все будет хорошо.
– Это было нечто! – восхитился я. – Сама Афродита не справилась бы лучше.
Сравнение, похоже, Пайпер не польстило:
– Нужно торопиться. Чары долго не продержатся.
Мэг фыркнула:
– И все-таки проще было бы убить…
– Мэг! – пристыдил я ее.
– …избить их до полусмерти, – исправилась она.
Джейсон прокашлялся:
– Ладно. Давайте все в лодку!
Мы были уже в тридцати ярдах от берега, когда услышали крики наемников:
– Эй! Стойте!
Совершенно сбитые с толку, они шлепали по воде, размахивая недоеденными тако.
К счастью, Пайпер забрала у них все оружие и средства связи.
Она весело помахала им, а Джейсон завел мотор.
Мы с Джейсоном и Мэг тут же принялись натягивать на себя бронежилеты и шлемы. Пайпер пришлось остаться в своей одежде, но раз уж только у нее была способность обманом и ворожбой предотвратить бой, она разрешила нам наслаждаться маскарадом без нее.
Из Джейсона вышел отличный наемник. А вот на Мэг нельзя было взглянуть без смеха: маленькая девочка, натянувшая папин бронежилет. Бронекостюм перетягивал мне живот. (Будь проклят бесполезный в бою «спасательный круг»!) В шлеме было жарко, как в игрушечной духовке, а щиток все время падал, видимо желая прикрыть мое усыпанное акне лицо.
Оружие мы бросили за борт. Это может показаться глупым, но, как я уже говорил, огнестрельное оружие, оказавшись в руках полубогов, становится неуправляемым. Убить им можно только смертных, но, что бы ни говорила Мэг, я не собирался вырубать обычных людей.
Я убедил себя, что, знай эти наемники, кому они на самом деле служат, они бы и сами побросали оружие. Естественно, смертные не стали бы слепо следовать за таким злодеем по собственной воле – хотя, если говорить о человеческой истории, я могу припомнить пару сотен исключений из этого правила… Но не в случае с Калигулой!
Когда мы подплыли к яхтам, Джейсон сбросил скорость, чтобы не выделяться на фоне других патрульных судов.
Он повернул к ближайшей яхте. С такого близкого расстояния казалось, что над нами возвышается белая крепость из стали. Прямо под поверхностью воды горели пурпурные и золотые лампочки, и казалось, что корабль парит на невесомом облаке римской императорской власти. Вдоль носовой части чернели буквы, каждая размером больше меня: «IVLIA DRVSILLA XXVI».
– «Юлия Друзилла Двадцать шестая», – прочла Пайпер. – Она была императрицей?
– Нет, – ответил я, – любимой сестрой императора.
При воспоминании о бедняжке у меня стеснилась грудь: она была такая красивая, покорная и слишком слабая, чтобы вынести все, что уготовила ей судьба. Ее брат Калигула сдувал с нее пылинки, боготворил ее. Став императором, он приказал, чтобы она присутствовала на каждой его трапезе, на каждом безнравственном спектакле, принимала участие во всех его жутких гулянках. Она умерла, когда ей было двадцать два, – задушенная любовью социопата.
– Думаю, она была единственным человеком, которого любил Калигула, – сказал я. – Но почему номер этой яхты – двадцать шесть, я не знаю.
– Потому что вон у той – двадцать пять. – Мэг указала на корабль, корма которого находилась всего в паре футов от носа нашей яхты.
И действительно, на корме было написано «IVLIA DRVSILLA XXV».
– Спорим, на следующей будет номер двадцать семь?
– Пятьдесят суперъяхт, – задумчиво проговорил я, – и каждая названа в честь Юлии Друзиллы. Да, очень похоже на Калигулу.
Джейсон осмотрел борт. На нем не было ни лестниц, ни люков, ни красных кнопок с табличкой «НАЖМИТЕ СЮДА – И ПОЛУЧИТЕ ОБУВЬ КАЛИГУЛЫ!».
Времени было в обрез. Может, нам и удалось прошмыгнуть мимо патрулей и прожекторов, но каждая яхта, скорее всего, была оснащена камерами наблюдения. И скоро кто-нибудь наверняка должен был поинтересоваться, что забыла наша лодочка рядом с яхтой «XXVI». Да и наемники, которых мы бросили на берегу, постараются предупредить своих товарищей. А еще с минуты на минуту должны были проснуться стриксы – голодные и жадно высматривающие любого нарушителя, которого можно выпотрошить.