– Очень в духе Афродиты.
– Я от них избавилась, – сказала она. – Но эти… Слушай, если ты не против надеть обувь, в которой побывали ноги Калигулы…
– ОПАСНОСТЬ! – раздался крик позади нас.
Подкрасться к кому-то из-за спины и завопить «Опасность!» – отличный способ заставить своих жертв одновременно подпрыгнуть, развернуться и хлопнуться на зад – именно это произошло со мной и Пайпер.
В дверях стоял Крест. С белой взъерошенной шерсти капала вода, будто ему пришлось переплыть бассейн Калигулы. Восьмипалые руки вцепились в косяки. Грудь пандоса вздымалась. Черный костюм был разодран в клочья.
– Стриксы, – выдохнул он.
Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди:
– Они летят за тобой?
Он помотал головой, и его уши задрожали, как испуганные кальмары:
– Вроде я от них оторвался, но…
– Зачем ты пришел? – грозно спросила Пайпер, потянувшись за кинжалом.
В глазах Креста промелькнули страх и неодолимая жажда чего-то. Он указал на мое укулеле:
– Покажешь, как на нем играть?
– Я… ну хорошо, – ответил я. – Хотя с такими большими руками гитара подошла бы тебе лучше.
– Тот аккорд, – проговорил он, – из-за которого завопил Вау-Вау. Хочу научиться его играть.
Я медленно поднялся на ноги, чтобы не пугать его еще больше:
– С умением играть до-минорный секстаккорд с интервалом в три тона приходит и большая ответственность. Но да, я могу тебе его показать.
– А ты… – он посмотрел на Пайпер. – Ты так пела. Научишь меня?
Пайпер отпустила рукоять кинжала:
– Я… думаю, можно попробовать, но…
– Тогда бежим сейчас же! – воскликнул Крест. – Они уже схватили ваших друзей!
– Что?! – Пайпер вскочила. – Ты уверен?
– Жуткая девочка. Громовой парень. Да.
Я проглотил подступивший к горлу комок разочарования. Крест удивительно точно описал Мэг и Джейсона.
– Где? – спросил я. – Кто их схватил?
– Он, – ответил Крест. – Император. Его люди скоро будут здесь. Нужно улетать! Стать музыкантами и показать миру, на что мы способны!
В других обстоятельствах я бы, может, и последовал этому отличному совету – но не сейчас, когда наши друзья в плену. Я схватил сандалии императора и затолкал их на дно колчана:
– Можешь отнести нас к друзьям?
– Нет! – взвыл Крест. – Вы умрете! Колдунья…
Почему Крест не услышал, как кто-то подкрался к нему сзади? Не знаю. Может, от разряда Джейсона у него все еще звенело в ушах. А может, он был слишком расстроен, слишком сосредоточен на нас и забыл о собственной безопасности.
Как бы то ни было, Крест вылетел вперед и ударился лицом прямо о ящик с крылатыми сандалиями. Пандос рухнул на ковер, а освобожденные сандалии принялись колотить его по голове. На спине у него сияли два отпечатка конских копыт.
В дверях стоял великолепный белый жеребец, который отлично вписался в дверной проем, несмотря на внушительные размеры. И тут я понял, почему на кораблях императора такие высокие потолки, широкие коридоры и дверные проемы: чтобы здесь мог свободно ходить этот конь.
– Инцитат, – проговорил я.
Он посмотрел мне прямо в глаза – что было бы невозможным для другой лошади, – и в его больших коричневых зрачках блестнул недобрый огонек.
– Аполлон.
Пайпер остолбенела, как и всякий, кто встретился бы с говорящим конем на корабле.
– Что за… – начала она.
Инцитат бросился в атаку. Он вскочил прямо на кофейный столик и ударил Пайпер головой с такой силой, что она отлетела в сторону, с пугающим хрустом врезалась в стену и упала на ковер.
Я бросился к ней, но конь отшвырнул меня в сторону, и я приземлился на ближайший диван.
– Итак, – Инцитат окинул взглядом поле боя: перевернутые пьедесталы, разломанный кофейный столик, разбитые бутылки; мокрый от воды ковер; стонущий на полу Крест, которого все еще колошматили летающие сандалии; неподвижная Пайпер, у которой из носа тонкой струйкой текла кровь; и я, сидящий на диване и держащийся за побитые ребра.
– Прости, что сорвал ваши планы, – сказал он. – Девчонку мне пришлось быстро вырубить – ты же и сам понимаешь. Мне не нравится, когда меня пытаются заворожить.
Это был голос, который я слышал, сидя в мусорном баке возле «Военного безумия Макро», – низкий, утомленный, с нотками раздражения, будто конь за свою жизнь успел насмотреться на всевозможные глупости двуногих.
Я с ужасом смотрел на Пайпер Маклин. Мне показалось, что она не дышит. Я вспомнил слова Сивиллы… особенно то страшное слово, которое начинается с буквы «с».
– Ты… ты убил ее, – пробормотал я.