Мэг поковыряла мозоль на руке:
– Ты был прав. Насчет Калигулы. И Нерона. И того, почему я так злилась.
Я посмотрел на нее. Лицо у нее было очень серьезным. Она произнесла имена императоров с необычной отстраненностью, будто говорила об образцах смертельных вирусов, которые хранятся за стеклом в лаборатории.
– А как ты себя чувствуешь теперь? – спросил я.
Мэг пожала плечами:
– Так же. Или по-другому. Не знаю. Ты в курсе, что иногда растениям приходится отрезать корни? Вот так я себя и чувствую. Мне тяжело.
Путаное объяснение Мэг было мне вполне понятно, что давало повод задуматься о моем разуме. Я вспомнил о Делосе – острове, где я родился, который плавал по морю, нигде не укорененный, пока моя мать Лето не ступила на него, чтобы дать жизнь мне и моей сестре.
Мне было сложно представить мир до своего рождения, представить Делос плавучим островом. Мои корни появились – в прямом смысле – из-за того, что я должен был родиться. Меня никогда не мучили вопросы о том, кто я такой, кто мои родители, откуда я родом.
Делос Мэг так и не остановился. И как тут винить ее за то, что она злится?
– Твой род очень древний, – заметил я. – Ты из потомков Племнея и можешь этим гордиться. Твой отец работал в Аэйталесе над чем-то важным. Кроворожденные, серебряные жены… чем бы ни были те семена, что ты посадила, они наводят ужас на Калигулу.
На лице Мэг было столько ран, что я не понимал, хмурится она или нет.
– А если я не смогу прорастить эти семена?
Я не решился ответить. Сегодня я больше не мог думать о неудачах.
Крест просунул голову между нашими сиденьями:
– Ну а теперь ты покажешь мне до-минорный секстаккорд с интервалом в три тона?
Встреча в Палм-Спрингс не была радостной.
Увидев, в каком мы состоянии, дежурные дриады поняли, что мы принесли дурные вести. Было два часа ночи, но они собрали в Цистерне всех жителей теплиц, включая Гроувера, тренера Хеджа, Мелли и малыша Чака.
Увидев Креста, Дерево Джошуа нахмурился:
– Зачем вы привели к нам это существо?
– Важнее другое, – сказал Гроувер, – где Пайпер и Джейсон? – Он встретился со мной взглядом, и его хладнокровие рассыпалось как карточный домик. – О нет. Нет.
Мы рассказали им, что случилось. Вернее, я рассказал. Мэг сидела на краю пруда, бесстрастно уставившись на воду. Крест забрался в одну из ниш и закутался в уши, как в одеяло, прижимая к себе мое укулеле так же, как Мелли прижимала к себе малыша Чака.
Когда я описывал последний бой Джейсона, мой голос несколько раз сорвался. Я наконец осознал его смерть. Не осталось ни капли надежды на то, что я проснусь от этого кошмара.
Я думал, что Глисон Хедж взорвется и начнет крушить всех и вся своей битой. Но, как и Тристан Маклин, он удивил меня. Сатир оставался совершенно спокойным, его голос звучал тихо и ровно.
– Я был его защитником, – сказал он. – Я должен был быть рядом.
Гроувер хотел утешить его, но Хедж вскинул руку:
– Нет. Не надо. – Он посмотрел на Мелли: – Мы нужны Пайпер.
Облачная нимфа смахнула слезу:
– Да. Конечно.
Алоэ Вера, заламывая руки, проговорила:
– Может, и я поеду? Вдруг я смогу помочь. – Она с сомнением взглянула на меня: – Ты пробовал лечить этого парнишку, Грейса, листьями алоэ вера?
– Боюсь, он и правда умер, – ответил я, – и даже целительные силы алоэ тут не помогут.
Мне показалось, что я не убедил дриаду, но Мелли взяла ее за плечо:
– Ты нужна здесь, Алоэ. Исцели Аполлона и Мэг. Глисон, возьми сумку с подгузниками. Встретимся в машине.
И она вылетела из Цистерны с малышом Чаком на руках. Хедж посмотрел на меня и щелкнул пальцами:
– Ключи от «Пинто».
Я бросил их ему:
– Пожалуйста, только не делай глупостей. Калигула… Ты не…
Я умолк, встретив холодный взгляд Хеджа.
– Мне нужно позаботиться о Пайпер. Это главное. Глупости пусть делают другие.
В его голосе звучали горечь и обвинение. Слышать такое от тренера Хеджа было очень обидно, но я не осмелился ему возразить.
Когда Хедж с семьей ушли, Алоэ Вера засуетилась вокруг нас с Мэг, щедро покрывая слизью наши раны. Она заохала, увидев красную пробку у меня в груди, и заменила ее на чудесный зеленый листочек из своих волос.
Остальные дриады, похоже, не знали, что им делать и говорить. Они задумчиво толпились вокруг пруда, чего-то ожидая. Наверное, долгое молчание не было растениям в тягость.
Гроувер Ундервуд тяжело опустился рядом с Мэг и закрыл пальцами отверстия свирели.