Мэг нахмурилась.
— Но…
— Давай магию растений! — заорал я. — Живо!
Я вам вот что скажу о Мэг: если нужны магические трюки с растениями — она именно та девочка. Она покопалась в мешочках на поясе, вскрыла пакетик с семенами и швырнула их в туннель.
Гроувер взялся за свою свирель. Он заиграл заводную джигу, в то время как Мэг встала на колени перед семенами с напряженным от сосредоточения лицом.
Вместе повелитель дикой природы и дочь Деметры были отличным садоводческим дуэтом. Семена так и рванулись расти, становясь помидорными кустами. Стебли вытягивались, оплетая выход из тоннеля, листья разворачивались с бешеной скоростью, красные помидоры вскоре уже были размером с кулак. Отверстие было почти полностью закрыто, когда в прореху ворвалось нечто тёмное и пернатое.
Когти чиркнули по моей левой щеке, едва не лишив меня глаза. Тварь сделала над нами круг, торжествующе скрирнув, а затем уселась на пандус футах в десяти над нами, пронзая нас круглыми золотыми глазами, напоминающими поисковые огни.
Сова? Нет, тварь была вдвое больше самой крупной из подопечных Афины. Её обсидианово-чёрное оперение лоснилось. Она приподняла кожистую красную лапу, раскрыла золотой клюв и толстым чёрным языком слизала с когтей кровь — мою кровь.
У меня перед глазами поплыло. Колени стали резиновыми. Я смутно различал другие звуки, исходящие из туннеля — разочарованные крики, хлопанье крыльев, когда ещё больше демонических птиц врезались в побеги томатов, пытаясь прорваться к нам.
Возле меня возникла Мэг с блестящими скимитарами в руках. Её взгляд был направлен на огромную птицу над нами.
— Аполлон, ты в порядке?
— Стрикс, — сказал я; название всплыло из глубин моего слабого смертного разума. — Эта штука называется стрикс.
— Как нам её убить? — поинтересовалась всегда практичная Мэг.
Я потрогал порезы на лице и не почувствовал ни щеки, ни своих пальцев.
— Вообще-то, с убийством всё не так просто.
Гроувер завопил, когда стриксы снаружи с криками набросились на растения.
— Ребята, у нас тут ещё шесть-семь тварей, пытающихся прорваться. Эти помидоры их не удержат.
— Аполлон, отвечай сейчас же, — приказала Мэг. — Что мне делать?
Я хотел помочь. Правда хотел. Но не мог нормально сформулировать слова. Как будто Гефест провел надо мной одну из своих знаменитых операций по удалению зуба, и я всё ещё находился под воздействием его веселящего нектара.
— Убив птицу, ты будешь проклята, — наконец выдал я.
— А если её не убивать? — спросила Мэг.
— О, тогда она выпотрошит тебя, выпьет всю твою кровь и сожрёт плоть, — я улыбнулся, хотя, по-моему, не сказал ничего смешного. — А ещё не дайте стриксам вас поцарапать. Это парализует вас.
В качестве демонстрации я рухнул на бок.
Стрикс над нами расправил крылья и спикировал вниз.
Глава 2
Теперь я багаж
Прискотченный к сатиру
Утро просто дрянь
— СТОЙ! — заорал Гроувер. — Мы пришли с миром!
Птицу это не впечатлило. Она снова метнулась вперёд, и лицо Гроувера не пострадало лишь благодаря Мэг, взмахнувшей своими скимитарами. Стрикс ловко увернулся, пролетев между клинков, и, невредимый, уселся на пандус чуть повыше.
— СКРИИИИ! — возопил он, взъерошив перья.
— Что значит «ты должен убить нас»? — спросил Гроувер.
Мэг нахмурилась.
— Ты можешь с ним говорить?
— Ну да, — сказал Гроувер. — Это же животное.
— И почему ты сразу не стал переводить, что он говорит?
— Потому что он просто кричал «скри»! — ответил Гроувер. — А теперь он говорит «скри» так, как будто ему нужно нас убить.
Я попытался пошевелить ногами, но они, казалось, превратились в мешки с цементом, что я нашел слегка забавным. Руки ещё двигались, и грудь оставалась частично чувствительной, но я не был уверен, как долго это продлится.
— Может, спросишь стрикса, почему ему нужно нас убить? — предложил я.
— Скри! — сказал Гроувер.
Язык стриксов начал меня утомлять.
Птица ответила серией клёкота и пощёлкивания клювом.
Тем временем стриксы в коридоре снаружи орали и ломились в выращенную нами сеть из растений. Сквозь неё прорывались чёрные когти и золотые клювы, перемалывая помидоры в соус пико-де-гальо. Вряд ли у нас оставалось больше пары минут до того, как птицы окажутся внутри и убьют нас всех, но их бритвенно-острые клювы были такими миленькими!