Проваливались накануне в сон, он принял решение больше не идти в госпиталь. Причем эта идея пришла в его голову, когда в прошлую смену вместо десяти человек вышло сначала пять, а потом и вовсе три. Причем третьим был он сам. Что напоминала работа медперсонала при такой нагрузке и таком количестве хирургов, сложно было себе даже представить. Им чудом удалось справиться с потоком раненых в тот день, прооперировав невероятное их количество. И словно вернувшись на миг в свое собственное прошлое, Дэмиен был даже рад, что наконец-то позволил себе сегодня остаться дома. Тем более его рвений в плане госпитальной практики все равно никто не заметит и не оценит. Зачем тогда перенапрягаться и тратить почем остатки своих сил, когда ему и так было куда их девать?!
Жаль, что каких-то пару лет назад все было совсем по-другому. И при такой степени рассеянности, как у него, он очень плохо тогда справлялся со своими обязанностями, то и дело нарываясь на неприятности с коллегами. В самые ответственные минуты его мысли блуждали где угодно, только не в операционной палате. Сконцентрироваться получалось лишь под грозным замечанием старших коллег. Однако стоило мистеру Коллинзу «ослабить хватку», предоставляя «мечтательного» ассистента самому себе, как вновь отвлекаясь на посторонние мысли, тот начинал допускать такие грубые ошибки, что у опытного хирурга от созерцания его «манипуляций» лезли на лоб глаза. И никакими угрозами, никакими замечаниями искоренить эту черту характера у Гилберта было невозможно. Сейчас все изменилось.
Окажись медицина действительно его призванием, делом всей жизни, со временем из него мог бы получиться вполне достойный хирург. Задатки к этому роду деятельности у него имелись. К тому же никто не мог похвастаться столь железобетонной нервной системой, как у него. И только одна причина мешала завоевать этому парню лавры в данном «ремесле».
Полное отсутствие интереса к медицине рубили на корню энтузиазм в плане совершенствования навыков. А без всех этих «составляющих» стать хорошим специалистом в данной отрасли было почти невозможно.
Понятия не имея, где «летал» в подобные моменты его подопечный, мистер Коллинз, (которому уже надоело каждый раз его одергивать, возвращая парня из мира фантазий в мир жесткой реальности), не мог дождаться, когда ему дадут другого, менее толкового, но хотя бы внимательного ассистента. Поэтому когда Гилберт, (не без «помощи» отца), начал индивидуальную практику, старый хирург только вздохнул с облегчением. Избавление пот нерадивого ассистента пошло ему только на пользу.
Старик больше не сомневался: оставшись один на один с проблемой, тот наберется наконец необходимого опыта и перестанет валять дурака. И поскольку голова его теперь будет постоянно занята операциями, от своей привычки блуждать мыслями в подобные моменты невесть где он избавиться довольно быстро.
Покончив с приготовлением завтрака, чуть не устроив при этом на кухне пожар, уже сидя за столом, Дэмиен ещё долго не мог заставить себя прикоснуться к снеди. Мысль о том, что Мишель станет хуже, или она вообще умрет до визита доктора, не оставляла его в покое. А потому, прислушиваясь время от времени к отдаленному грохоту орудий за окном, он впервые в жизни почувствовал, что у него напрочь пропал аппетит.
Никогда ещё еда не казалась ему такой безвкусной, а кофе — горьким. Сделав пару глотков этого напитка, он резко отодвинул от себя чашку. Поерзав немного вилкой по тарелке, однако так и не заставив себя толком поесть, Дэмиен встал из-за стола, и, набравшись духу, поднялся в спальню к Мишель.
Смерть, казалось, присутствовала в этой комнате, и у девушки больше не было сил ни противостоять ей, ни бороться с нею. Она таяла буквально на глазах.
Нечаянно бросив на неё взгляд, Дэмиен на мгновение задумался о несправедливости судьбы. Надо же было так случиться, чтобы из всех знакомых, друзей и приятелей, именно он оказался прикованным к ее постели в столь ужасную минуту.
Прожив под крышей одного дома столь длительное время, они так и остались, по сути, чужими друг для друга людьми, не наладив толком отношения после серьёзной ссоры. Точнее были попытки примирения. Со стороны Гилберта. И будучи неоднократно ею отвергнут, больше со своими просьбами он старался к ней не подходить.