А что, если Мишель так и не придет в себя?! Или более того, окончательно потеряет рассудок, а то и вовсе умрет? Как тогда он будет смотреть в глаза отцу?
Сейчас он наверное отдал бы все на свете, чтобы снова с ним встретиться и попросить прощения за брошенные им сгоряча слова накануне поездки в Атланту, стоившие ему тогда хорошей пощечины. Появись у него такая возможность, он бы охотно забрал их обратно, но где теперь находилась его родня, и что происходило дома, было известно одному лишь богу.
И если слух его не подводил, то пушки били именно с той стороны, где как раз таки располагалась их провинция. Возможно, в этот момент, пока он «прохлаждался» в Атланте, выслушивая бред сводной «сестры», посвященной Доусону, вражеские солдаты уже вовсю орудовали в родительском поместье, разграбив которое, могли запросто превратить в пепелище, как и другие поместья плантаторов, встречающихся им на пути.
Зная, что его близкие в опасности, он всей душей рвался домой. Но вместо того, чтобы быть рядом с ними в этот момент, он был вынужден торчать в осажденной Атланте с Мишель. Это его бесило, и раздражало одновременно, однако как ни старался он «прижучить» свои эмоции, пытаясь направить их в более конструктивное русло, чувство неприязни к больной «сестре» никуда у него не исчезало.
Да если бы не она, он бы уже давным-давно оказался там! Расстояние в двадцать пять миль до поместья для него вообще было не проблемой. Почему он не бросил все и не уехал раньше? Ведь столько ещё времени было в запасе! А его исчезновения из госпиталя все равно никто бы не заметил. Дорого же ему обойдется это промедление…
Хуже всего стало потом, когда Мишель начало мерещиться, будто она падает в какую-то пропасть, напоминавшая, по её словам, место гибели её родителей. Хватаясь руками за одеяло, словно раненое животное, она предпринимала последние попытки «спастись» от мнимой участи. Увы, в том мире, где теперь пребывала часть её воспаленного сознания, данное видение было настолько реальным, что заслоняло собою весь ощутимый физический мир.
В её мозгу мелькали такие кошмары, что от их созерцания простой смертный уже б давно поседел. Было видно, что девушка изо всех сил стремилась вернуться в осязаемую реальность, но пока её сознание находилось как бы вне миров, выполнить подобную процедуру ей было сложно. Чуть позже её крики перешли в самые настоящие рыдания, так что прислушиваясь невольно к её истерике, Дэмиен пришел к мнению, что скорее сам сойдет тут с ума, нежели дождется когда-нибудь возвращения Ребекки.
Оставалось только одно средство, которое могло хоть и ненадолго, но все же облегчить страдания девушки.
— Схожу-ка я, пожалуй, за снотворным, а ты подожди меня здесь, — обрадовавшись возможности ненадолго покинуть эту душную комнату, он ринулся в направлении двери, однако стоило ему случайно обронить эту фразу, как узнав его голос, Мишель огласила помещение таким душераздирающим криком, что от его пронзительности у Гилберта пробежал по телу холод:
— Дэмиен!!! Не уходи!!! Не оставляй меня!!!
В этот момент на её лице был изображен такой ужас, что от увиденного дрогнуло даже такое бесчувственное, как казалось ему ранее, сердце, как у него.
Застыв на полпути, молодой человек покосился на неё с недоумением. Вернувшись обратно, и взяв девушку за руку, он попытался заверить её в том, что никуда уходить не собирался. Но стоило ему решиться на этот жест «милосердия», как Мишель с такой силой вцепилась его запястья, что от её рывка у него захрустели суставы. Уверять девушку в том, что она находится в Атланте, а не на дне залива или в какой-то выдуманной пропасти, было делом бесполезным. Зрачки её карих глаз были расширены, а их взгляд — устремлен как будто сквозь него. Мишель видела его, но не узнавала. Типичный взгляд человека, теряющего последние остатки рассудка.
Сколько раз ему приходилось наблюдать нечто подобное в госпитале. Такие люди обычно несут всякую околесицу, а тебе оставалось только выполнять их просьбы, какими бы нелепыми они не казались со стороны, по десять раз напоминая, где они находятся и кем являются в этой жизни.
Напоив её снотворным, он принялся ждать, когда она успокоиться и заснет. Теперь оставался шанс из десяти, что после той дозы, которую он заставил её выпить, Мишель проснется в здравом рассудке.