— Вспомнила обо мне, когда деньги понадобились?! — напрямую осведомился он у нее, избавляя её от необходимости придумывать очередную уловку. И судя по тому, каким многозначительныи взглядом она окинула его, Дэмиен понял, что его догадки оказались верны.
— А где же твои верные друзья? Почему они тебе не помогают с финансами? — ехидно осведомился он, вновь касаясь вопроса «бойкота», объявленному ему однажды коллегами. — Или все эти люди настолько сейчас счастливы без тебя, что ты не горишь желанием омрачать картину их безоблачного счастья своими жалобами?! Действительно, ведь проще повесить эти проблемы на меня, тем более мне все нипочем, верно?! Я вообще удивляюсь, как ты решилась на подобное святотатство: нарушить правило обета своему мужу и, разыгрывая из себя жертву, прийти за деньгами к такому мерзавцу, как я.
Мишель коротко вздохнула. Конечно, ему хотелось помучить, пооскорблять её, чтобы расквитаться за старые обиды, но она не позволит, чтобы с ней обращались, как с капризной девчонкой. Взорвись он в ярости, наговори ей грубостей, как раньше, она быстро нашла бы к нему подход, но нынешнее ледяное спокойствие сводного брата слегка настораживало.
Широко расставив ноги, и заложив руки в карманы, он с таким нагловатым выражением лица наблюдал за ней так, что во всем этом было что-то неприлично-вызывающее.
— Ты мог бы занять мне немного денег, — сказала она, пытаясь его осадить, — а со временем я могла бы их тебе отдать.
— Когда именно? — хмыкнул он, словно услышав от неё изрядно развеселившую его шутку.
— Я буду отдавать тебе эту сумму частями. В течении пяти лет.
— Ты издеваешься? Я не имею понятия, что с нами всеми будет завтра, а ты предлагаешь мне одолжить деньги, которые я, быть может, вообще никогда не увижу. Да от этой «сделки» я не только ничего не приобрету, но и много чего потеряю взамен.
— Но что снова не так?
— Все, я понял твои замыслы, сестренка, — ты решила разорить меня, посадив на мель теперь и мое благополучие.
— Дэмиен, ты не так все понял… Я буду подрабатывать, и со временем…
Надо во что бы то ни стало прикинуться овечкой, и попытаться его улестить, иначе ее план треснет по швам.
— «Я буду подрабатывать», — с издевкой отозвался Гилберт, мгновенно раскусив причину её напускной кротости, — а по вечерам приходить домой, и затаскивать пьяного мужа в дом со двора, помогая ему подняться на ноги. И так в течении пяти лет, пока не выплатишь мне все деньги. Мишель, ты такой жизни себе хотела, выходя замуж за этого малодушного кретина?
Она опустила глаза. Больше ей было нечего сказать. Похоже, Дэмиен был в курсе беспробудных запоев Дерека. Вот только откуда он почерпнул эти сведения, было известно лишь ему одному.
«Прости меня за все! Я хотел, как лучше!» — как наяву перед ней предстал образ мужа, который напившись сдуру, хватал её за полы платья и, вопя, как ненормальный, требовал простить его проигрыш в покер.
— Поверь, одолжить эти деньги — для меня не проблема, — донесся до неё голос Дэмиена, но сосредоточившись на своих мыслях, Мишель его буже не слушала, — вопрос заключается в следующем: кто даст мне гарантии, что я получу их обратно.
Кто-то раскудахтал ему обо всем. И она ни капли не сомневалась, что это было делом рук вспыльчивой Чендлер. Уж кто-то, а она точно не упустит шанса лишний раз бросить сплетню в народ, как обычно, перекрутив все на свой лад. Таковой была месть Джессики за уведенного жениха, и обвинять её она не могла. Недооценив всей мощи мстительной коллеги, Мишель только сейчас начала ощущать на себе последствия ее действий.
Заметив тень горечи в улыбке девушки, Дэмиену внезапно захотелось коснуться её губ своими. Близость тела «сестренки» пробудила в нем полузабытые желания. Тщетно старался он стереть из своей памяти её образ. И ему даже начало казаться, что он почти справился с этим наваждением, однако стоило ей снова появиться в его доме, как он в очередной раз убедился, что все эти способы «обуздать» себя оказались всего лишь бездарной тратой времени непонятно на что и непонятно зачем.
Встретившись с красноречивым взглядом его бездонных глаз, Мишель поняла, что до сих пор волнует его.
— Я замужем — отчеканила она, почувствовав, как по ее телу пошла дрожь от прикосновения его руки.
— Замужем? — с издевкой молвил тот, не спуская с нее глаз. — А как же «светило» американской хирургии? Или строгости режима военного лагеря притупили страсть нашего богоподобного Алекса Доусона?!