Несмотря на охватившее её смятение, замечания сводного брата задевали нё за живое. .
— Мишель, у тебя прекрасно получается лишить человека последней иллюзии на счастье. Сначала врываешься в мой дом, потом ставишь какие-то условия, а если их не выполняют, тут же грозишься жестокой расправой.
— Последний раз спрашиваю: дашь ты мне денег или нет? — свирепо выпалила она, сбрасывая его ладонь со своего плеча.
— Нет, не дам.
Эти слова он произнес таким ровным тоном, что для Мишель, видевшей в нем последний «шанс» на помощь, они прозвучали подобно удару хлыста.
Со временем Дэмиен нашел эффектное средство защиты от дурацких вопросов, то есть стал отвечать на них односложными: «Да», «Нет», «Не знаю», «Может быть», отбивая тем самым у собеседника всякое желание говорить на неинтересные ему темы. Глупый вопрос провоцировал такой же глупый ответ. Быстро постигнув науку «обезоруживать» навязчивых людей таким вот простым способом, он дошел до момента, когда со временем их перестали ему задавать.
И когда она поняла, что её надежды рухнули, и никаких денег одалживать он ей не собирается, почувствовала к нему такую жгучую ненависть, какую не испытывала ещё ни к одному человеку в своей жизни. От гнева у неё так исказилось лицо, что никогда не видевший «сестру» в таком состоянии, Дэмиен сразу нашел подходящие слова, чтобы не раздраконить её ещё больше. Ненависть придала ей сил, и, не зная, как ещё ей следовало выразить свои эмоции, Мишель в безудержной ярости набросилась на него с целью расцарапать ему физиономию.
В том, что у сводного братца деньги все же имелись, она ни капли не сомневалась. И если для них с Дереком такая сумма была неподъемной, то для Гилберта, привыкшего тратить на свои развлечения куда больше, подобная просьба могла показаться сущим пустяком; просто ему захотелось покочевряжиться перед ней, чтобы она почувствовала свою беспомощность перед ним. Другой причины столь резкого изменения в его поведении она не видела.
Брака с Дереком он ей так и не простил, значит и денег от него она не дождется. Пламя гнева, словно затаившись, и ожидавшее момента, чтобы разгореться вновь, дало о себе знать.
Мишель бешено боролась с ним, пытаясь его лягнуть, ударить, дать выход своей ярости, но самого Гилберта её действия, казалось, только забавляли. Зажав ей рот ладонью, а другой — крепко обхватив за талию, он потащил девушку в сторону постели.
— Перестань вопить, не то сейчас сюда сбегутся все, кому не лень! А ты же не хочешь, чтобы мои пьяные друзья составили нам компанию?!
Она почти находилась в его объятиях, и одно лишь понимание этого вызывало у нее бешеную ярость. Впрочем, ей было безразлично, кто сюда зайдет, тем более дверь заперта. Ею владело лишь неудержимое желание убить его.
Резко притянув её к себе, он принялся покрывать её шею и плечи поцелуями. Тщетно пыталась она высвободиться из этих объятий, вызывавших у неё невольный трепет, пока не послышался треск разрываемого платья. Не обременяя себя излишними мудрствованиями насчет того, как бы освободить девушку от наряда, Дэмиен предпочитал расправляться с одеждой только ему привычным способом, даже не подозревая, что у Мишель это было единственное парадное платье.
Быстро спохватившись, она протянула вверх свои руки, пытаясь прикрыть свою грудь. Расправившись с остатками её платья, он повалил свою гостью на постель, и, ловко подмяв её под себя, впился ей в губы, насильно раскрывая рот.
Сердце Мишель забилось вдвое сильнее от адреналина, рывками поступающего в кровь. Неловкие и стыдливые ласки мужа не смогли в свое время пробудить в ней огня, а ее мечты о Доусоне не шли дальше рамок платонических отношений.
— Не смей трогать меня! — крикнула она, почувствовав, как его ладонь скользнула вдоль её бедра, стягивая с неё чулки.
Переживая жгучее желание как можно скорее удовлетворить свое желание, он уже потянулся к ремню, чтобы избавиться от брюк. Воспользовавшись этим моментом, она попыталась было ускользнуть от него, но вовремя спохватившись, Дэмиен поймал её за бедро и, расположив гостью поперек постели, навалился на неё своим телом. Сознательно выстроенные между ними преграды рухнули в одночасье.