Вместо того, чтобы возненавидеть очаровательную девушку, привыкшей манипулировать парнями, он только больше в неё влюблялся.
И когда ему начинало казаться, что с ней покончено, спустя какое-то время образ темноглазой кокетки вновь воскресал в его памяти, задевая за живое.
Он мелькал перед ним на страницах медицинских учебников и художественных романов, в которые он тщетно пытался погрузиться, пытаясь отвлечься от девушки.
Также он видел его в лицах других девушек, с которыми ему приходилось общаться на балах и пикниках, заикаясь и краснея. Но сколько бы времени не занимало это общение, очень скоро он ловил себя на мысли, что снова думает о ней, не в состоянии избавиться от своих навязчивых мыслей.
Юноша и сам до конца не мог понять, чем именно привлекала его эта девушка.
Несмотря на показное кокетство, Мишель всегда держалась подчеркнуто вежливо с парнями, стремившихся завоевать её расположение, поэтому дальше дружбы их отношения обычно не заходили. Иной раз она позволяла кому-то поцеловать себя в щеку, (в отсутствие, разумеется, Демиэна, который мог устроить Дереку хорошую взбучку из-за этого невинного, на первый взгляд, жеста), но никакой привязанности девушка к нему не испытывала.
Тем не менее, в глубине души Дерек был уверен, что привлекает её, только она боится себе в этом признаться, а все из-за собственнической натуры её сводного брата, который подстерегая её на каждом шагу, в два счета расправлялся с её ухажерами, не оставляя ни одного шанса на устройство личной жизни.
Сейчас, конечно, она вряд ли ответит на его чувства, поскольку сильно переживает за Демиэна, но как только они останутся друг с другом наедине во время пикника, Мишель изменит свое поведение, а он, в свою очередь, озвучив вслух заветные слова, таки решиться попросить её руки у Райана Гилберта. Просто надо быть более настойчивым и сделать все возможное, чтобы окружавшая их атмосфера располагала к более откровенному общению, а там, получив согласие, договориться с Гилбертом старшим о дате их с Мишель помолвки.
В том, что эта девушка ответит ему «да», самоуверенный юноша ни капли не сомневался, а когда долгожданная свадьба состоится и недостижимая Баррингтон наконец-то станет его женой, тогда можно будет подумать и о карьере в сфере военной медицины.
Предвкушая завтрашний «сюрприз» в виде признания, Дерек строил свои скоропалительные планы, как это обычно делают молодые люди в девятнадцать лет, когда жизнь видится ещё настолько прекрасной, что сама мысль о поражении кажется невозможной. И каждый раз ловя на себе настороженные взгляды Баррингтон, он то и дело отворачивался, вспыхивая и по привычке опуская вниз глаза.
В обществе насмешливых парней Мишель держалась с таким спокойствием и чувством собственного достоинства, что в этом было даже что-то трогательное.
Её белое муслиновое платье удачно гармонировало с зелеными туфельками, а длинные темные волосы были убраны назад так, что когда она поворачивала голову, рассматривая пейзажи, на её брошке, заколотой сбоку, то и дело отсвечивали лучи заходящего солнца.
Она напоминала мечтательную девочку, которая полностью отдавшись собственным мыслям, лишь время от времени возвращалась к предмету разговора, поддерживая дискуссию из вежливости. И когда очередной вопрос заставал её врасплох, виновато улыбаясь, девушка отводила в сторону свой меланхоличный взгляд, и делая вид, будто вправду пытается вспомнить, о чем вообще шел разговор, упрямо отмалчивалась, не спеша вступать в беседу. Завороженный её красотой, к концу дня Дерек и вовсе притих. И чувствуя, что в этот раз он влюбился в неё окончательно и бесповоротно, парень смотрел на свою собеседницу с обожанием сквозь стекла очков, не отрывая глаз.
— Так вы действительно хотите проходить практику в Атланте? — уточнила Мишель, одарив компанию обворожительной улыбкой. — А Брайан Каррингтон, ваш профессор, хотя бы в курсе ваших планов? Вы поставили его об этом в известность?