Миловидная бойкая девушка привлекала к себе внимание не только парней, но и взрослых мужчин. Но сделав выбор в пользу перспективного эмигранта, выходца из Эдинбурга, довольно успешно освоившего роль главы известного на всю Атланту госпиталя, размениваться по мелочам Дайана не стала. И ловя каждое слово своего нового ухажера, тщательно скрывая при этом свои собственные деловые качества, она так хорошо сыграла свою роль, что окончательно поддавшись её чарам, молодой человек спустя время сделал ей предложение руки и сердца. «Поломавшись» для вида, она довольно быстро согласилась стать его женой, и ещё долго не в состоянии поверить, что его новая знакомая отдала предпочтение именно ему, (хотя видит бог, сваталось к ней немало, и среди кандидатов находились куда более влиятельные ухажеры), он понимал только одно: чудо все-таки свершилось.
Наивный, подверженный периодическим припадкам сентиментализма, несмотря на показную амбициозность, Гилберт плохо разбирался в людях, не говоря уже о тонкостях «коварной» женской натуры. Поэтому предлагая Дайане Фергюсон сочетаться браком, он видел перед собой лишь прелестную и беспомощную девушку, чей внешний облик пленил его буквально с первой минуты. Об её умении интриговать и манипулировать, ежели ей хотелось чего-то добиться, пока что он был не в курсе.
«Умная женщина завоевывает мужчину умом, глупая — телом», любила говорить юная Фергюсон, объясняя, таким образом, факт своего свершившегося замужества, что впрочем, не помешало ей самой заполучить в сети будущего мужа, пустив в ход сразу два этих способа.
Тесть, уроженец Чарльстона, авантюрист и пройдоха в молодости, гордый тем, что его незаконнорожденной дочери, нажитой им по молодости от какой-то куртизанки французского происхождения, удалось подцепить столь славного жениха, пусть и не знатного рода, зато трудолюбивого и обеспеченного, пьянствовал всю неделю её свадьбы. Через пару месяцев старик был заключен в тюрьму за мошенничество, откуда ему удалось выйти лишь на подмостки эшафота и закончить свои веселые деньки дни на виселице, когда его внуку исполнилось пять лет.
И когда союз был заключен, навсегда покинув отцовский дом, новобрачная прибыла в имение мужа, дабы стать там полноправной хозяйкой. Совсем не испугавшись ответственности, налагаемой на нее новым званием, пока муж возился с госпиталем, перехватив власть в свои руки, она очень скоро навела в поместье собственные порядки.
Через пару месяцев у них родился сын. Райан Гилберт до такой степени был рад первенцу, что на радостях устроил фейерверки. Спиртное в тот день лилось рекой, да и сам счастливый отец был безудержно пьян. Впрочем, год, на который пришлось рождение сына, хорошо запомнился не только не только самому Гилбертам, но и остальным жителям штата.
Лето того года выдалось жарким и сухим.
Такой засухи в штате не видели как минимум лет сто. И едва в четыре часа утра у жены Гилберта начались первые схватки, за окном разразилась такая сильная гроза, что вначале жители даже обрадовались долгожданному ливню, но когда тот закончился, и градом добило то, что ещё не успело засохнуть, суеверные старожилы восприняли подобное совпадение за фатальный знак. Другого объяснения столь неожиданному изменению погодных условий, когда на землю ближайшей округи с мая месяца не упало ни единой дождевой капли вплоть до этого дня, найти было невозможно.
И когда тело молодой женщины захлестнули роды, за окном сверкали такие молнии и гремел гром, что казалось, ещё немного, и штормовой ветер с проливным дождем, то и дело обрушивающиеся на поместье, развалят его до основания. Не надеясь, что роженице вообще удастся благополучно разрешиться от бремени, знакомые лишь неодобрительно качали головой, наблюдая за страшной погодой за окном. Это был нехороший знак для новорожденного: явиться на свет в столь неспокойных условиях. Подобное означало, что вся его жизнь могла пройти в таком же духе, какой была эта погода. Словом это был ребенок с непростой судьбой, за место под «солнцем» которому ещё придется побороться. Каким же было удивление окружающих, когда через пару минут после окончания родов, ветер за окном прекратился, гроза утихла, а днем и вовсе установилась прежняя жара, обжигая все вокруг своим раскаленным воздухом. И продлилась такая погода ровно до середины октября, которую столь резко сменила сырая, дождливая зима.