Воздвигнутый между ними барьер, сотканный из взаимной неприязни друг к другу, преодолеть так не удалось, поэтому оставив все, как есть, они продолжали сохранять в общении нейтралитет, стараясь не доводить дело до конфликта.
Умелая интриганка и манипуляторша, Дайана Гилберт всегда находилась в курсе того, что происходило в жизни её сына, мужа, и приемной дочери, а ежели некой подробности и удавалось ускользнуть из-под её бдительного внимания, она ещё долго не могла себе простить подобной оплошности, пытаясь всеми способами добиться правды.
— И ты даже не пригласила их поужинать? Еще и сидишь тут без шали… — проворчала женщина, тотчас добавив с надменным видом: — Сколько раз я толковала вам, Мишель Баррингтон, схватите лихорадку, ежели будете этак сидеть до позднего вечера на сквозняке, а потому, сейчас же марш в дом и не смей мне перечить!
— Мне и здесь неплохо, — тихо произнесла она, не спеша идти у неё на поводу. Но женщина упрямо продолжала стоять на своем.
— Сейчас я принесу тебе шаль, а то простудишься. Да и твой голос, смотрю, стал уже каким-то подозрительно хриплым.
— Нет-нет, вам просто показалось! — попыталась заверить её в обратном девушка, но та даже не стала её слушать.
Сложив свой веер, Дайана Гилберт заковыляла обратно в холл, и пока она, спустившись вниз, отдавала приказ прислуге принести её падчерице шаль, не в силах больше выслушивать вздор этой женщины, Мишель подхватила свои юбки, и бросилась в свою комнату, стремясь всеми силами избежать общества этой особы.
***
— Послушайте, ребята, — обратился Патрик к своим напарникам, едва поместье именитого хирурга осталось позади, — а не кажется ли вам, что Мишель должна была пригласить нас на ужин. В конце концов, ради того, чтобы сообщить ей новость о проделках Демиэна, мы отмахали невесть сколько миль, а она так негостеприимно с нами обошлась.
— Вполне согласен с тобой, — потуже натянув поводья, разочаровано отметил Дерек. — Но не станем же мы теперь снова возвращаться в поместье Гилбертов, устраиваясь там на ночлег. По крайней мере, это выглядело бы глупо.
— А как ты думаешь, почему она так поступила?
— Не знаю, — отрицательно кивнул Калеб, пытаясь приструнить свою лошадь, которая почувствовав свободу, так и норовила вырваться вперед и умчаться в сторону зеленеющих полей.
На алом горизонте уже давно появилась луна, а сам воздух был пропитан запахом свежей травы. Добравшись до конца аллеи, Дерек снова потянул на себя поводья и, остановив лошадь у небольшого препятствия, принялся ждать своих неторопливых напарников.
Перемахнув через изгородь на вороном жеребце и чуть не слетев при этом с седла, Патрик быстро догнал своего компаньона, возобновляя свой разговор с того места, где он был прерван в силу возникших форс-мажорных обстоятельств.
— Может, она расстроилась из-за того, что Демиэн чуть не подстрелил нашего профессора? — задался вопросом Дерек, поправляя на переносице очки.
— Не думаю, — хмыкнул Патрик, не в состоянии вспоминать об этой ситуации без смеха. — Ты же сам видел, как она улыбалась, когда мы рассказывали ей об этом.
— Тогда в чем причина столь внезапной смены её настроения?
— Не знаю.
— Послушай, а мне показалось, будто она и вправду была готова внимать каждому нашему слову, пока ты случайно не обмолвился о Демиэне, — неожиданно отозвался Калеб, перебирая в памяти отдельные фрагменты их беседы.
Ребята мгновенно переглянулись. Их лица отражали недоумение.
— Пожалуй, ты прав, — пораскинув мозгами, спустя время молвил Патрик. — Но причем тут Гилберт, я до сих пор не могу взять в толк!
— Сколько я помню, они всегда ненавидели друг друга, — подхватил Калеб, не отличаясь особой проницательностью, особенно если дело касалось межличностных отношений. — Но за что ненавидит его Мишель я, по правде сказать, не в курсе. Да и меня это особо никогда не интересовало.
— Ладно, не желаю об этом больше говорить, — огрызнулся Патрик, стремясь поскорее сменить надоевшую тему разговора на что-то более приятное. — Будем надеяться, что Гиббзу таки удалось убедить Каррингтона в идеальности наших кандидатур для прохождения практики в Атланте.