И стоило ей вспомнить о Гилберте, как её снова одолело чувство ненависти. Нет, ей следовало явиться на праздник в куда более скромном наряде. Черт бы побрал Дэмиена, вырядившего её в это дурацкое платье!
— Я счастлив снова с вами увидеться, — произнес Доусон, подхватывая её ладонь и запечатлевая на ней свой поцелуй. От переизбытка чувств девушки перехватило дыхание.
— Мне нельзя находиться рядом с вами, — пробормотала она, бросив испуганный взгляд в сторону своих коллег.
— Это ещё почему? — спросил он, выпуская из рук её ладонь.
— Нас могут увидеть.
Мужчина посмотрел на нее с какой-то покровительственной нежностью.
— Я отлично понимаю, что вы хотите сказать, но поддержать вас в вашем малодушии не могу. Быть доктором Доусоном — это терпеть непонимание от близких и бывших «друзей». Быть мною — это значит быть белой вороной среди стада «жвачных» животных. Это сложно даже психологически, я уже молчу о том, как это сложно в духовном аспекте.
Он получал прямо таки мальчишеское удовольствие, рассказывая о себе в такой пафосной манере, словно поддразнивая её, так что не прошло и пару минут, как напуганная вначале его навязчивостью, неожиданно для себя самой девушка рассмеялась, поддавшись его бесшабашному настроению.
Алекс Доусон также захохотал, да так громко, что находящиеся поблизости Джессика Чендлер с Этаном Гиббзом подозрительно покосились в их сторону.
Вместо того, чтобы явиться в свет со сводным братом, сопровождавшего её на подобные мероприятия, их коллега нашла замену Гилберту, причем весьма недурную. Переглянувшись между собой, и склонив головы друг к другу поближе, они принялись её обсуждать, бросая время от времени в сторону этой парочки осуждающие взгляды.
Глава 2.7
— Мы должны поблагодарить людей, чье патриотическое рвение позволило нам организовать благотворительный бал с целью обеспечения госпиталя необходимыми медикаментами и материальными средствами.
Напыщенная речь одного известного писателя, прибывшего в Атланту из Алабамы, была встречена шквалом аплодисментов. Выбравшись на подмостки сцены, он поднял руку, требуя тишины. Небрежно взирая на заядлого патриота, Алекс Доусон внезапно наклонился к своей спутнице.
— Какой высокопарный козел… — подмигнул он в сторону выступавшего.
Ужаснувшись святотатству, проявленному по отношению к столь уважаемому человеку, Мишель с укором посмотрела на «светилу», но присмотревшись к писателю повнимательнее, не могла не отметить, что тот мужчина с его седыми волосами и длинной бородой был и впрямь похож на старого козла.
— Увы, госпиталь испытывает дефицит не только в материальных средствах, но и в опытных хирургах. К счастью, нашему заведению удалось заполучить в свои стены выклассного специалиста, прибывшего в Америку из туманного Эдинбурга. И в данный момент этот хладнокровный и неустрашимый человек, которому не раз приходилось вырывать пациентов из лап смерти, находится здесь, рядом с нами. Алекс Доусон, поприветствуем его, друзья!
Застигнутый врасплох, «светило» американской хирургии тем не менее успел всем отвесить нарочито элегантный поклон, так что у Мишель на мгновение сложилось впечатление, что несмотря на показную любезность, которую он проявлял по отношению к здешнему народу, в глубине души он их все-таки презирал, пусть у него хватало ума не показывать это открыто.
Разразившись бурными аплодисментами, толпа с любопытством уставилась на «знаменитого» хирурга, так что находясь в его компании, девушка почувствовала себя немного сконфуженной под прицелом такого количества взглядов, устремленных также и на неё. Ничего не замечая, мужчина вел себя с окружающими с такой же преувеличенной любезностью, будто находился не на торжественном мероприятии, а на каком-то балагане.
Отвечая на реплики гостей с надменной ухмылкой, Доусон продолжал игнорировать всякие попытки публики завязать с ним мало-мальское знакомство. И по тому, как он вел себя с народом, можно было сделать вывод, что в своей жизни ему пришлось преодолеть немало испытаний, чтобы окончательно потеряв веру в человечество, взирать теперь на присутствующих как на горсть пыли, а то и вовсе надоедливых насекомых.