И поскольку он продолжал хранить молчание, женщина спросила у него напрямую:
— Значит, я права? Тебе действительно не нравится твое ремесло?
Дэмиен имел свойство тянуть с ответом, предпочитая до поры до времени отмалчиваться. Особенно если ему не было особо что сказать.
— И не надо на меня смотреть такими бешеными глазами! Они у тебя красивые, но если бы в них ещё горел энтузиазм по отношению к делу, которым мы все здесь заняты…
— Вы вызвали меня сюда, чтобы полюбоваться моими глазами? — насмешливо осведомился Гилберт, удивляясь, откуда у него находилось столько моральных сил выслушивать в свой адрес кучу необоснованных, как ему тогда казалось, обвинений.
— Скажи, ну, неужели это так сложно? — сбавив официальный тон, Долорес Паркер попыталась воздействовать на него через жалость. Но довольно быстро раскусив её замысел, Дэмиен только больше дистанцировался от неё.
— Для тебя плохо, когда ты очень долго вникаешь в суть работы, но ещё хуже, когда вникаешь во все слишком быстро и начинаешь скучать.
— Пожалуй, вы правы, — внутренне насторожившись, добавил он. — Но что же мне в таком случае делать? Застрелиться?!
— Выбрать специальность, деятельность которой будет захватывать тебя настолько, что на посторонние размышления просто не останется времени.
— Вы наверное имели сейчас в виду специальность клоуна, — съязвил он, уходя от темы.
Вздохнув, женщина потянулась к чернилам и листу бумаги. Терпения доказывать что-либо заносчивому парню, который упорно отказывался её слушать, воспринимая все по-своему, у неё не оставалось. И предприняв последнюю попытку наставить его на «путь истинный», она решила воспользоваться «тяжелой артиллерией».
— Я наделась, ты извлечешь урок из нашего разговора, но судя по тому, что твое поведение ничуть не изменилось за все это время, все мои попытки втолковать тебе основы медицинской этики, пошли насмарку. Так что завтра я, пожалуй, все-таки напишу твоему отца, и сообщу…
— Думаю, его пока лучше не беспокоить, — перебил её на полуслове Дэмиен, почувствовав в воздухе угрозу. — У него хлопот хватает и без меня.
Последнюю фразу он произнес таким тоном, что не знай женщина о коварстве его натуры, запросто бы поверила в «искренность» его беспокойства о душевном равновесии собственного отца.
— Ладно, я подумаю над твоим предложением, — молвила Долорес Паркер, (а ведь ей действительно не хотелось лишний раз беспокоить своего начальника, вынуждая его наведываться в Атланту по пустякам, когда дел у него и так было невпроворот), — но учти, если в ближайшее время жалобы на твою лень не прекратятся и твое поведение не измениться в лучшую сторону, от намерения известить отца о твоих выходкам меня уже ничто не остановит.
Вместо ответа Дэмиен рассеянно посмотрел в окно, что на мгновение у неё сложилось впечатление, будто он её и вовсе не слышит, размышляя о чем-то постороннем.
— Посмотри, на своих ровесников… На Этана Гиббза, на трудолюбие которого грех жаловаться. — И пытаясь окончательно его «добить», и хоть как-то пробудить от навязчивых «снов», женщина воспользовалась последним«беспроигрышным» приемом, который по её мнению, мог действительно оказать влияние на его самолюбие. — Обрати, в конце концов, внимание на работу Бариингтон. Мишель — девушка хрупкая, и тем не менее старается…
— О нет, только не это! — взмолился Дэмиен, услышав имя, которое ни с чем хорошим у него не ассоциировалось.
Даже здесь она умудрилась приплести эту девушку! Он был готов стерпеть от неё все что угодно, только не сравнение его усердия с усердием «сестренки».
Женщина продолжала что-то говорить, расписывая качеств этой девушки в самом выгодном свете, но то её уже не слушал. Ринувшись к двери, несмотря на то, что его отсюда пока никто не отпускал, Гилберт поспешил покинуть помещение. Долорес Паркер в приказном тоне попросила его вернуться, но куда там! Оставшись глух к её приказам, он исчез за дверью.
С негодованием покачав головой, женщина развернула лист бумаги, и, пододвинув к себе поближе чернильницу, сделала первый набросок письма шефу, ничуть не жалея о своем спонтанном поступке.
Глава 2.13
Rain, by the hour
Feel, can't breathe in