Дэмиен хотел было сказать ему в качестве оправдания что-то ещё, но не стремясь задерживаться в этом доме, Каррингтон подхватил свой багаж, и подобно крысе, бегущей с борта тонущего корабля, сошел с лестницы во двор, ничуть не жалея о своем малодушии.
«Струсил!» — Дэмиен бросил в его сторону злобный взгляд.
С такой чертой характера, проявленного со стороны взрослого и уже умудренного годами человека, он сталкивался впервые. Повернувшись, и забыв через пару секунд о «предательстве» особы, которая ещё совсем недавно клялась в своем бесстрашии против любых неурядиц, он вновь поспешил в гостиную, чтобы закончить ужин в компании безмолвной «сестренки».
Приехав в Атланту после получения сообщения от своей заместительницы, за ужином Райан Гилберт был по-особенному молчалив, хотя его сыну было бы намного легче, если бы его старик бранился, как обычно, разнося все в пух и прах, и не особо тщательно подбирая при этом слова.
Холодно поцеловав приемную дочь в щеку, и даже не взглянув в сторону родного чада, мужчина был не слишком расположен к беседе, немного устав с дороги. Лишь когда подали спиртное, и первая рюмка вернула ему прежнее расположение духа, вспомнив, наконец, о присутствии сына, Гилберт-старший сердито сдвинул брови, и, уставившись на него свирепым взглядом, долил себе ещё портвейна.
— Итак, сынок, — загрохотал мужчина, без всяких вступлений переходя к основной теме разговора, — а теперь давай, обсудим твое поведение.
Обманутый мнимой кротостью отца, Дэмиен надеялся, что тому хватит ума не распекать его хотя бы в присутствии Мишель, однако тон голоса, с которым обратился к нему старик, очень скоро заставил его убедиться в обратном.
— В последнее время до меня начали доходить жалобы о том, что ты, в открытую игнорируя замечания своего наставника, продолжаешь приходить в госпиталь позже назначенного времени, опаздывая на два, а то и на три часа, в то время как…
— Начинается… — пробубнил Дэмиен, поднося руку ко лбу.
Никогда ещё разговор с отцом не казался ему таким утомительными, как в этот вечер.
— Тебе, может и плевать, сынок, что судачат о нашей семейке, но покрывать позором репутацию своего госпиталя я не намерен! — насупившись, проворчал Райан Гилберт, предвидя подобный жест со стороны непослушного чада. — Меня волнует только одно: как мне после всех твоих выходок смотреть в глаза своим коллегам?
Также присутствуя за ужином, Мишель выглядела в этот день особенно хорошенькой. На ней было простое, но сшитое со вкусом платье. Часть её локонов была заколота брошью чуть ниже макушки, шею украшало небольшое колье, а в уши были вдеты миниатюрные сверкающие сережки. Тем не на протяжении вечера её тоже не покидало чувство, что ей тоже предстоит пережить нелегкий разговор с Гилбертом, к которому она была пока не готова. И судя по тому, с каким гневным выражением лица уставился на неё опекун, покончив с чтением морали безалаберному сыну, мгновенно напрягшись, она стала ждать выговора в свой адрес, стараясь быть максимально искренней в своих ответах.
— А теперь, дорогуша, поговорим и о тебе, — торопливо проронил Гилберт-старший, заранее подбирая слова, прежде чем приступить к непростому, с точки зрения морали, разговору, потому отчитывать девушек ему всегда было сложнее, чем парней. — Дэмиен утверждает, что ты стала больше времени проводить в компании Алекса Доусона. Объясни мне, пожалуйста, что все это значит.
Бросив осуждающий взгляд в сторону торжествующего сводного брата, который обрадовавшись тому, что внимание отца наконец отвлечено от его персоны, с особым упорством принялся налегать на спиртное, Мишель на миг растерялась. И не понимая, за что Дэмиен мог её так подставить, потупив свой взор, ещё долго медлила с ответом, собираясь с мыслями.
Не обладая особой изворотливостью ума, свойственную расчетливым кокеткам, она не умела лицемерить, как они, дабы получив временную «отсрочку» от наказания. И испытывая определенного рода трудности в опровержении приведенных вслух доводов, ещё долго не могла справиться с охватившим её волнением, чтобы начать отвечать на поставленные вопросы Гилберта-старшего с таким же безразличием, как это делал его сын.
— Ну, чего молчишь? — повторил свой вопрос Райан Гилберт, по-своему расценив её замешательство. — Выкладывай, что у тебя с этим хирургом?