— Почему же вы сейчас не в госпитале, а шатаетесь по городу в такой ливень без дела? — спросила Леона Рэмси, с усмешкой любуясь его одеянием.
— Меня послали за хлороформом, но возвращаться обратно я не намерен.
— Интересно, почему?
— Мне там уже все надоело.
— Странно слышать подобные слова из уст человека, чей отец так предан Конфедерации, — саркастически усмехнулась она, ничуть не удивляясь его ответу.
— Не я придумал эту войну, поэтому не вижу необходимости тратить свое время на посещение старого госпиталя, — отрезал он, ещё больше хмурясь.
— А вы, оказывается, изрядный лицемер, Дэмиен Гилберт! Сначала клянетесь отцу, что станете хорошим хирургом, а едва понадобилось прооперировать двух-трех вшивых солдат, тут же поспешили увильнуть от выполнения обязанностей.
— Лучше подвезите меня до того перекрестка! — резко переведя разговор в другое русло, указал он в сторону ближайшего госпиталя. — А то при такой погоде, боюсь, доберусь я туда ещё не скоро.
— Охотно, — бросила она, останавливая кабриолет. Встряхнувшись, молодой человек вскочил в экипаж, облегченно вздыхая в ответ.
Познакомившись с этой женщиной ещё во времена её «стажировки» в Атланте, пока та не пресеклась с этим Доусоном, он уже давно предполагал, что между нею и «светилом» завязалась серьёзная связь. И сейчас, когда эта женщина появилась в городе далеко не в самое подходящее время, в том, что причиной её появления здесь была замешана фигура знаменитого хирурга, он ни капли не сомневался.
Не имея ни малейшего желания поддерживать разговор на медицинскую тематику, но рискуя при этом нарваться на хорошую пощечину за вопрос личного характера, Дэмиен напрямую осведомился, какими ветрами её снова занесло в Атланту и почему она не осталась в Эдинбурге.
— Но почему вас так интересует этот Доусон? — не выдержав, уточнил у нее Гилберт, проклиная в глубине души себя за привычку начинать разговор с посторонними без всяких обиняков.
На удивление, Леона его не ударила, и не прогнала вон. Наоборот, истосковавшись за это время по общению с людьми, являющихся связующим звеном с её прошлым, она была готова обсудить «светилу» с кем угодно, не особо вдаваясь в подробности, даже если её собеседником мог стать «недалекий» в плане понимания всех тонкостей человеческих взаимоотношений молодой человек, каким она всегда считала этого Гилберта.
Глава 3.6
— Скажите, вы любили в своей жизни кого-то? — осведомилась у него женщина, едва им удалось выехать на пустовавшую дорогу.
Дождь не только не утих, но даже как будто усилился. До слуха обоих донеслись приглушенные раскаты грома.
— М-м-м… Что-то я не совсем понимаю, к чесу вы клоните, — осторожно уточнил Дэмиен, делая вид, будто не понимает, о чем вообще идет речь.
В такой момент лучше всего было прикинуться дурачком, нежели поддавшись чужой провокации, выдать вслух свои истинные мысли. И вообще, с малознакомыми людьми на такие темы обычно не разговаривают. А это значило, что она пыталась выведать у него какие-то важные сведения, при помощи которых могла потом на него надавить. Но относительно чего вертелась её инициатива, пока что было не совсем понятно.
— Вы прекрасно понимаете, о чем я, — продолжала настаивать Леона Рэмси, придерживаясь прежних «берегов».
— Если вы хотите знать, встречаюсь ли я с кем-то или собираюсь в ближайшее время с кем-то помолвиться, можете быть уверены, сейчас я свободен, и планирую продержаться в таком статусе как можно дольше. Женитьба и брак меня пока что мало интересуют.
Женщина насмешливо улыбнулась.
— И как же так могло получиться, что такой симпатичный парень до сих пор коротает свои дни в одиночестве?! — лукавым тоном переспросила она, не понимая, что всякие разговоры насчет его внешности с некоторых пор стал для Гилберта своего рода «проклятием», потому что каждый пытался его в этом упрекнуть, какой бы поступок он не соизволил совершить. В таком случае ему проще было родиться хромоногим уродом с легкой степенью слабоумия. Тогда бы не было нужды оправдываться за свое одиночество перед любопытной общественностью.