Так или иначе, руководящая масса зашевелилась, расступилась, к упавшему подскочили и склонились одновременно руководитель городских врачей, прокурор и зам. городского головы.
Искусственное дыхание главный медик вкупе с прокурором провели мастерски. Поповский благодетель, слава Тебе, Господи, открыл глаза и задал риторический вопрос:
— Где я?
Замголовы отозвался во мгновение ока:
— В раю. Слышь, вон, ангелы поют…
Хор действительно в это время красочно, слитно, «райским» распевом завершал входное «Аллилуйя».
Очнувшийся и уже почти пришедший в себя начальник с болью глянул на замголову и выдал:
— А ты чего тогда тут делаешь?
Харитоныч и кризис
Харитоныч долго стоял рядом, не вмешиваясь в мой разговор с прихожанами. Правое ухо у него почти глухое, а вот левое слышит хорошо, поэтому, если дед, левым боком повернутый, находится недалеко — жди реплики или разглагольствования. Так оно и случилось.
— Что ты, батюшка, все вздыхаешь: «кризис», да «кризис», — начал Харитоныч. — У нас в селе у того кризис, кто в огороде не працюе и молоко в магазине купуе.
— Харитоныч, а в городе?
— А в городе сами виноваты. Поехал к дочке, а они чай пакетиком по одному разу заваривают и в мусор… Где тут грошей напасешься?
Еретическая имясловность
Ольга, Мария, Ксения, Сергий, Вячеслав, Роман, Александр, Александра, Георгий… и еще пара десятков имен, постоянных и многочисленных во времена нынешние. Тяжело их небесным покровителям.
Столько в их честь наречено…
А вот Пелагеям, Параскевам, Феклам, Ферапонтам — сплошь безделье. Практически некого окормлять.
Представляете, сколь рады будут их святые, когда вы Никандром или Мокием своего сына назовете или дочь — Марфушей? Да они, в своей святости у Бога пребывающие, все для своих чад выпросят. И защитят, и наградят, и талантами обеспечат!
Есть у меня знакомый священник. Ему уже около восьмидесяти. Говорит:
— Не помру, пока Марфу не окрещу…
Наверно, еще долго жить будет.
Материнское
Почти каждую субботу у панихидного столика стоит и плачет эта женщина…Ее единственный сын погиб в шахте. В горняцком поселке это дело обычное, хотя трагедию не умаляет.
Но плач у нее сегодня не тот, который был в первый-второй год после смерти сыночка. Об ином скорбит женщина:
— Я ведь могла еще родить! Могла…
Ходоки в епархии
— Владыка святый, дайте священника, мы ему и жилье, и помощь, и заботу нашу обеспечим, да и управляющий наш тоже просит…
Владыка, хоть и понимает, что это под праздник делегация пришла, что после Пасхи с Красной горкой до Троицы ни одной души не придет к старому домику времен позднего сталинизма, преобразованного под церквушку, все же пишет Указ о назначении настоятеля.
Пишет и понимает: к концу лета, а то и раньше, матушка нового настоятеля с маленькими детишками у епархиальной приемной плакать будет.
Ходоки же позже придут. К Рождеству.
Обещать будут…
Елизаровна
Елизаровна — бабушка строгая и осмотрительная. Она, к удивлению своих сверстниц, все помнит и ничего не забывает.
Вот только одна с ней беда: ничего нового не приемлет, и если я на службе что-то сделаю «не так», например, не положу под Евангелие платочек на молебне, то обязательно вынужден буду выслушать вразумление Елизаровны.
Слава Богу, что моя канонистка устав клиросный не осваивала и литургику не изучала. Проблем бы было не счесть…
Когда после Блаженных стали мы тропари читать (всего-то на 4), Елизаровна долго бурчала и не соглашалась. Даже «католиком» меня обозвала в сердцах. Для нее «католик» (уж не знаю почему) — своего рода бес церковный.
Не столь давно заболела моя ревнительница сельского православного благочестия и прибежавший ее правнук позвал меня пособоровать прабабку.
После соборования, для которого Елизаровна заставила меня сделать семь деревянных стручцов с намотанной на них ватой (обычно я помазываю одним «софринским»), бабуля вдруг попросила:
— Ты, батюшка, Евангелию мне принеси, на церковном языке писанную…
Для чего Елизаровне Евангелие на церковно-славянском, когда она и видит слабо, а читает даже по-русски с трудом, мне было не понятно.
Тем более что на божнице, вместе с многочисленными иконами, рушником и цветами, лежал и увесистый томик Библии современного издания.
— Так пусть Вам правнук читает по главке — ответствовал я с удивлением. — Вон же Библия лежит.