Мой поток мысли закончился. Стоя у дерева и куря, я видел Марту, что в очередной раз ждала меня у злосчастной парадной. «Что-то я подустал, – подумалось мне. – Отключу-ка я на всякий случай телефон, а то, не дай Бог, позвОнит еще».
Вот я смотрел на Марту, раздираемую ожиданием меня, и думал – а не прогуляться ли мне после трудного дня по городу, остудить нервы, успокоить разум? Пожалуй, так и поступлю, глядишь вернусь, а ее уже не будет. С такими мыслями я ушел от своего дома.
Шел я по дороге, по той, по которой и направлялся к дому. Темнело, зажигались огни, из-за потепления все на земле превратилось в грязь и слякоть. Одновременная легкая морозь и мокрость – отвратное зрелище, а к восприятию и того хуже. Как бы я подобное ни ненавидел, а усталость от рисования Марты играла во мне много больше того, что булькало под ногами.
Смотря себе под ноги большую часть прогулки, я как-то не заметил, что внезапно наткнулся на… Леру. Такой встрече я был несказанно рад, для себя скрывать не стану, но видом я показал лишь приятное удивление. Мы поздоровались. Улыбаясь, она сказала, что держит путь на остановку. Как оказалось, она только недавно освободилась из училища.
Я с волнующим смущением, пусть и спрятанным в себе, предложил ей стать ее попутчиком, если выражаться проще – проводить ее. Неожиданно – она сразу же согласилась, да еще и продолжала так, как бы описать… наивно улыбаться. Мне показалось это странным. Нормально ли, что занятая девушка с какой-то нескрываемой радостью принимает предложение проводить ее от малознакомого парня?
Когда мы были уже на остановке, между нами завязалась легкая, непринужденная, пусть и скромная беседа. Мы разговаривали о том, о сем. Однако, в один момент Лера несколько ошарашила меня личным вопросом в лоб, нисколько не завуалированным и не прикрытым, но как будто бы невзначай.
– Ты… с кем-нибудь встречаешься?
Нет, может быть, я такой странный, но как мне казалось раньше, да и сейчас – такие вопросы по факту незнакомцам при первом затяжном диалоге не задают. Что ж, но я таки ответил прям как есть:
– Знаешь, Лера, как-то это с твоей стороны нетактично. Но поспешу тебе все-таки открыть тайну: я – свободен.
– У… – Она улыбнулась еще шире. – А мы-то с девчонками гадали, занят ты или нет, было ли, не было ли.
В ее глазах, как и на лице, я увидел какой-то блеск радости от озвученной мною новости. У нее плохо получается скрывать свои истинные эмоции.
– Женя, а ведь это как-то странно… Ты… При такой красоте и до сих пор свободен, может, ты…
– Я не педераст.
Она расхохоталась:
– Ах, ха-ха, рада слышать!
– Просто как-то не озабочен сим вопросом, что ли…
Разговор продолжался, мне это нравилось, и ей было комфортно, тут я заметил, что автобус до ее дома все это время стоял прямо тут, и вот его двери закрылись, он уехал. Самое забавное, что, когда он подъезжал, она посмотрела прямо на него, на его номер, она не могла его просто взять и проморгать. Специально пропустила?
– Это был твой автобус?
– Да.
– Почему ты его пропустила? – с приподнятой бровью спросил я.
– Та-а-ак, он попросту… заполнен.
– Ага.
С трудом мне в это верилось. Безусловно, автобус был заполнен, но желающий попасть домой человек – всегда найдет место, куда себя втиснуть. Обычная причинно-следственная связь и логика говорят о том, что ей либо просто не хотелось попасть домой и делать ей там нечего, либо ей было со мной более чем интересно. Я скромный человек, поэтому предположу, что первый вариант более правдоподобен.
Мы проговорили так еще минут с двадцаток, и Лера наконец погрузилась в автобус. Напоследок она протянула мне руку и улыбнулась вновь. Я со всей возможной нежностью пожал ее нежную, молодую руку. Улыбаясь, проводил уезжающий с ней автобус взглядом.
Еще немного погуляв, с радостью в сердце и воодушевлением вертался до дома. Представьте мое великое удивление, когда у своей парадной я обнаружил Марту. Она не ушла, она так и продолжала меня ждать. Что за настырность? Что за нелепое упорство? В конце концов – специфический эгоизм? Ничего не оставалось, кроме как идти и продолжать выполнять работу.