5
Целую неделю я только и делал, что читал философию, с перерывами на учебу и – иногда – на рисование. Пока я читал книги, которые взял в клубе, меня все чаще и чаще посещала мысль: ну не ясно ли? Я одинок, следовательно – счастлив! Ведь философ и человек, этим ремеслом интересующийся по определению, – одинок. Ибо именно одиночество позволяет нам отринуть оковы предвзятости и судить мир и людей, существующих в нем, а также события объективно. Только абстрагировавшись, я могу воззреть правду такой, какая она есть. Мы сможем познать суть сакрального или монументального, метафизического, только приняв факт своего одиночества, подобно догме. Оно не должно восприниматься как печаль, тягость и груз, а как неотъемлемый атрибут человека, по своему мировоззрению высокого.
И вот в субботу, в последний учебный день на неделе, я направился в клуб. В этот раз с собой я взял внушительную сумму денег, дабы проплатить взнос, слегка с излишком. Также я захватил пару своих работ, чтобы показать их Аркадию.
Прибыл на место уже в седьмом часу вечера. Было поздно, в округе темно, и только снег как всегда бренно белел, невзирая на чернь и мглу, отдавал ярким бликом от света уличных фонарей.
Зайдя в помещение, я сразу же увидел Аркадия, он был один. Мы поздоровались, и я передал ему деньги. От суммы у него глаза на лоб полезли, но быстро вернулись в прежнее состояние.
– Евгений, ты меня удивил. – Перелистывая банкноты: – Куда так много?
– Не бери в голову, – сказал я. Я был небеден за счет родительского капитала и решил, так сказать, козырно зайти в клуб.
– Ну-с, хорошо! Только ты не зазнавайся особо. Наличие денег никак не придает тебе особого места в клубе. Хотя замечу – лучше уж быть излишне расточительным, чем чрезмерно скупым. Еще раз благодарствую!
Аркадий положил деньги в ящик и закурил, предложил и мне, и я тоже закурил. Он не стал медлить и сразу поинтересовался тем, что я вынес из книг, которые были мною прочитаны за неделю.
– Как сказать. Я прибываю в специфично-колоритном восторге от прочитанного! Я как бы начал смотреть на жизнь по-другому. Я думал, что одинок и поэтому несчастен, но чем больше я читаю мыслителей, тем сильнее их идеи и тезисы переворачивают мой мир в обратную сторону. Теперь я понимаю, что такие, как я, как ты, – мы всегда попадаем в кабалу одиночества, уготованную нам судьбой уже заранее, и это, в сущности, – совершенно нормально. Просто принять это бывает слишком трудно, ровно так же, как и пережить! С каждой новой страницей мне кажется, что мне никто не нужен, не нуждаюсь во внимании от слова совсем. – Затушив сигарету: – Чем больше ты изучаешь философию своей жизни, тем больше ты становишься счастливее в своем одиночестве.
Аркадий слушал вдумчиво и внимательно.
– По Шопенгауэру, каждый человек может быть самим собою, только пока он одинок. А так, в мнении твоем есть большая толика правды, но слишком много ошибочных выводов. Философия – это образ жизни, особенный, не такой, как у всех. Напрашивается вопрос, готов ты? И ты ли философ?
– Я еще не достиг той степени, чтобы однозначно дать себе оценку, также и слишком молод, чтобы заниматься какой-нибудь бредовой аскезой или чем-то поистине верным.
– Ну вот, посему предлагаю тебе продолжить твои изучение предмета. Попытаться переосмыслить не только то, чем и как ты жил, но и то, что ты прочел сейчас.
– Ну да…
– Хотя, философия на то и философия, чтобы каждый понимал и трактовал ее по своему разуму.
Я словил немалое удивление от слов Аркадия. Моя персона ожидала от него солидарности в крайней степени, ведь мои суждения были достаточно логичны и в меру экстравагантны. Может, он подумал, что я сделал слишком тривиальные выводы? Он прав, надо продолжать работать и познавать предмет дискурса.
–А что ты там принес? В своей огромной сумке? – Собеседник заметил то, с чем я пришел.
После вопроса ему были продемонстрированы несколько моих рисунков, портретных работ и полноценных картин.
– Могу рисовать все что угодно, но в основном сосредоточен на портретах и человеке как таковом, – добавил я.
За свои работы я получил похвалу от Аркадия, он сказал, что ему нравятся мои работы и стиль, в котором произведены творения. Мне от этого стало так приятно, что я невольно уловил себя на противоречии в своих мыслях, но сразу же постарался как можно быстрее избавится от подобного, дабы не нарушать целостности своего мнения.