Битва была короткой и жестокой. Литовцы храбро сражались, но не могли противостоять и численному превосходству, и магической поддержке. Через полчаса всё было кончено.
— Потери? — спросил я воеводу.
— Семь убитых, двадцать раненых, — доложил Мирослав. — У литовцев почти никто не уцелел.
— Хорошо. Хоронить наших, раненых лечить. А их добро — в общую кучу.
Трофеи оказались неплохими — оружие, кони, несколько мешков серебра. Первая добыча похода.
Дальше шли уже по литовской земле. Здесь обстановка была иной — население враждебное, каждый лес мог скрывать засаду, каждая деревня — быть ловушкой.
Но я был готов к этому. Разведка работала активно, дозоры охраняли колонну, магические заклинания помогали обнаруживать скрытых врагов.
Первую крупную добычу взяли на пятый день похода. Небольшой городок Рудня — торговый центр с богатыми складами и ремесленными мастерскими.
— Город укреплён, — доложил разведчик. — Стены деревянные, но крепкие. Защитников человек пятьсот.
— Штурмовать будем? — спросил Мирослав.
— Зачем штурмовать, — ответил я, — когда можно проще.
Я выехал к городским стенам и крикнул защитникам:
— Жители Рудни! У вас есть выбор! Сдавайтесь добровольно — и останетесь живы! Будете сопротивляться — сгорите все дотла!
Для убедительности запустил над городом несколько огненных шаров. Они взорвались в воздухе, не причинив вреда, но эффект произвели впечатляющий.
— Думайте быстро! — добавил я. — Терпения у меня мало!
Горожане думали недолго. Через полчаса ворота открылись, и делегация старейшин вышла с повинной головой.
— Милости просим, князь! — сказал старший из них. — Город сдаётся! Только пощади людей!
— Людей пощажу, — пообещал я. — Если не будете сопротивляться.
Так Рудня была взята без единой капли крови. Дружина вошла в город, и началось методичное ограбление. Все ценности, оружие, продовольствие — всё изымалось в пользу смоленской армии.
— Что с населением? — спросил Мирослав.
— Не трогать, — приказал я. — Мы не разбойники, а воины. Воюем с теми, кто нас провоцирует, а не с мирными людьми.
— А город жечь будем?
— Склады и мастерские — да. Дома — нет. Пусть помнят, что мы могли сделать хуже.
К вечеру обоз пополнился значительными трофеями. Серебро, меха, ремесленные изделия — добыча была богатой.
— Неплохо для начала, — сказал воевода, подсчитывая добычу. — Если так пойдёт дальше, дружина вернётся домой богатой.
— Это только начало, — пообещал я. — Впереди города побогаче.
Следующие дни прошли в постоянных стычках. Литовцы пытались организовать сопротивление — устраивали засады, нападали на фуражиров, заманивали отряды в ловушки. Но все их попытки разбивались о мою магию и дисциплину смоленской дружины.
Особенно запомнилась схватка у переправы через реку Вилию. Литовцы заняли противоположный берег и не давали нам перейти. Обычно такую позицию пришлось бы штурмовать с большими потерями.
Но у меня был другой способ. Я вызвал ледяную бурю прямо над литовским строем. Град размером с куриные яйца посыпался на врагов, заставляя их искать укрытия. Воспользовавшись суматохой, наша конница форсировала реку и ударила во фланг.
Литовцы бежали, оставив переправу и богатые трофеи. Ещё одна победа без серьёзных потерь с нашей стороны.
Через неделю после начала похода мы подошли к Кернаве — первой крупной цели кампании. Город был большой и хорошо укреплённый. Каменные стены, глубокие рвы, мощные башни. Защитников, по оценкам разведки, было не меньше двух тысяч.
— Серьёзная крепость, — заметил Мирослав, изучая укрепления. — Штурмом брать будет тяжело.
— А кто говорил о штурме? — усмехнулся я. — У меня есть методы получше.
Я выехал к стенам Кернаве и обратился к защитникам: